Спальни имеют окна - [15]

– Давайте будем откровенны друг с другом, миссис Бушнелл, – сказал я.

– Обычно меня называют мисс.

– Хорошо, давайте будем откровенны друг с другом, Клэр.

– Какой вы прыткий, мистер Лэм!

– Не такой уж и прыткий, – сказал я. – Просто считаю, что у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на знакомство. Давайте внесем полную ясность. Вы живете в меблированной квартире. Снимаете ее за умеренную плату. Вы…

– Умеренную! Хотела бы я, чтобы вы платили такую умеренную сумму.

– Да, но, насколько я вижу, ваша квартира среднего разряда и стоит недорого. У вас нет машины. Возможно, вы получаете какой-то доход или алименты. На вас красивое платье, у вас дешевая, но уютная квартира, и, наверное, вы свободны как птица. У вас нет телефона. Вы небогаты. У вас небольшой доход.

Ее глаза сверкали гневом.

– Однако вы дали Берте Кул двести долларов только за то, чтобы выяснить, кто увивается за вашей тетушкой. Согласитесь, что двести долларов нелегко достаются.

– А мне достались легко, – вспыхнула она.

Я кивнул и продолжал:

– Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что нужно иметь довольно серьезный повод, чтобы расстаться с двумястами долларами. Не станете же вы меня убеждать, что решились на это только потому, что какой-то тип ходит на задних лапках перед вашей тетушкой.

– Я уже сказала вам, что он пытается продать ей что-то.

– Берта Кул беседовала с вами довольно долго. За время беседы она взвинтила цену до двухсот долларов, а вы не пытались торговаться…

– А что, я должна была торговаться?

– Некоторые торгуются.

– Ну и что из этого получается?

– Ничего хорошего. Но я говорю сейчас не о Берте, я говорю о вас. Короче говоря, у вас были какие-то причины, о которых вы мне не сказали.

Она вскочила со стула и сказала сердито:

– Пожалуйста, займитесь делом, за которое вам платят, вместо того чтобы околачиваться здесь и еще оскорблять меня.

– Я и занимаюсь делом: пытаюсь получить информацию у вас, чтобы вам же и помочь.

– Поверьте мне, мистер Лэм, – сказала она язвительно, – если бы я знала ответы, то не стала бы платить двести долларов за то, чтобы получить их у вашей глубокоуважаемой Берты Кул. Более того, передавая чек вашей алчной партнерше, я была уверена, что плачу за информацию, которую ваша контора обязалась добыть для меня, а вместо этого… вы все утро околачиваетесь в моей квартире и еще пристаете ко мне.

– Я к вам не пристаю.

– Ну и что. Не пристаете, так будете…

– Пари? – предложил я.

Она посмотрела на меня с презрением и ответила:

– Да.

– На сколько?

– Двести долларов, – ответила она и поспешно добавила: – Нет, погодите минутку. Вы бы… Я говорю о том, как вы вошли, когда я принимала ванну, как вы… Я хочу сказать, что за двести долларов вы бы не стали…

– Ну так давайте на сто.

– Нет.

– Пятьдесят.

– Нет.

– Десять.

– Идет! – сказала она. – Вот это пари. Двести долларов – это слишком много. Вы бы не стали рисковать репутацией джентльмена из-за такой суммы, а вот десятку потерять не жалко, особенно если вам покажется, что вы уже добились первых успехов.

– Ладно, – сказал я. – Мы заключили пари. Теперь вернемся к делу.

– Что вы хотите выяснить?

Я сказал небрежно:

– Вы когда-нибудь жили в Колорадо?

– Нет.

– Вы случайно не знаете Доувера Фултона?

– Нет.

– А его жену?

– Нет, никогда не слыхала о них.

– Вы случайно не знаете Стэнвика Карлтона?

Глаза ее округлились.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Может быть, и никакого. Просто хотел узнать.

– Я… Я знаю Минерву Карлтон. Я знакома с ней много лет. Она моя близкая подруга. Но с ее мужем я не знакома. И никогда не видела его.

– Где живет Минерва Карлтон?

– В Колорадо.

– Получаете от нее какие-нибудь известия?

– Нет.

– Читали газеты? – спросил я.

– Только отдел юмора и рекламу. Какое отношение имеет все это к Минерве?

– Не знаю, – сказал я. – Ведь вы ее близкая подруга, не так ли?

– Да, очень близкая.

– Когда вы получили от нее последнее известие?

– Точно не помню. Примерно месяц назад. Мы регулярно переписываемся.

– У вас случайно нет ее фотографии?

– М-м, есть фотография, которую прислала она сама, и есть несколько снимков, сделанных на пляже. Мы с ней отдыхали вместе этим летом.

– Давайте поглядим на эти снимки.

– Но зачем?

– Я хочу взглянуть на них.

– Но какое это имеет отношение к человеку, посещающему тетю Амелию?

– Я не знаю. Просто я хочу взглянуть на фотографии.

– Вы самый капризный человек из всех, кого я когда-либо знала, кроме… – Она остановилась в нерешительности.

– Кроме Джимми, ненаглядного сыночка миссис Бушнелл, – подсказал я.

– Совершенно верно, – сказала она.

– Ну ладно, несите фотографии, и будем квиты.

Она подошла к серванту, порылась в его ящиках и вытащила фирменный конверт, из тех, которыми обычно пользуются в фотоателье. В одном отделении конверта лежали фотопленки, в другом – снимки.

Она вытащила снимки и начала просматривать их. На губах ее появилась слабая улыбка. Она поспешно положила шесть снимков обратно в конверт, а мне протянула два.

Я посмотрел на фотографии. Это были хорошие, четкие фотографии, изображавшие Клэр Бушнелл и еще одну девушку в очень открытом купальном костюме. Фотографии подтверждали, что у Клэр Бушнелл очень ладненькая фигурка. Девушка рядом с ней была та самая рыжеволосая с задумчивыми глазами, которую я видел вчера вечером в коктейль-баре.