Созвездие Волка. Блуждающая во тьме - [83]

Рычание и шипение огромных тварей попеременно сменялось душераздирающим визгом, когда одна из них получала рану от острых когтей и смертельно опасных клыков. Повсюду летели куски шерсти с кровью, но никто из охотников не желал сдаваться. Они стояли вокруг, контролируя своих хищников, словно играли в игру, напрочь позабыв о несчастной жертве. Но та и не думала убегать. Прикрыла голову руками, она съежилась в комок. Через ее прижатые к голове пальцы продолжала течь кровь из разбитого виска.

Я закрыла глаза и отвернулась – смотреть как гигантские твари раздирают плоть друг друга было выше моих сил, но их хозяев это только распыляло. Каждый стремился победить. Наконец истекающий кровью леопард отполз в сторону, признавая поражение. Ягуар еще продолжал бороться, но в одиночку с двумя гигантскими удавами ему было не справиться. Одна змея впилась ему в бок, вырвав с него целый кусок мяса, вторая, вцепившись в шею, отшвырнула его прочь. Ягуар обмяк и больше не двигался.

Глаза его хозяина потухли. Стиснув зубы, он раздраженно смотрел, как близняшки забирают его добычу прочь.

– Приятно было повидаться, Кевин, – обе послали ему воздушный поцелуй и, преследуемые изрядно потрепанными, но все еще наводящими ужас змеями, отправились восвояси.

Я смотрела, как оставшиеся на площадке охотники проверяют своих зверей. Тот, которого Эвелин назвала Кевином, злостно пнул лежащего на земле ягуара. Он отозвался тихим, жалобным поскуливанием. Несмотря на полученные ужасные раны, от которых любое другое животное давно бы скончалось, он каким-то образом был еще жив.

Когда они наконец-то убрались, я перевернулась на спину и прикрыла глаза. Но жуткое зрелище все еще стояло перед глазами. Особенно истекающая кровью, съежившаяся в маленький комок девочка, которая ни в чем не провинилась. Ее просто выбрали для развлечения. Как и остальных.

Похожие звуки звериных битв разносились по крепости всю ночь. Стоило мне ненадолго сомкнуть глаза, как меня будил новый рев, сопровождаемый пронзительным визгом, от которого мороз пробегал по коже, и криками. Иногда это были голоса хозяев, которые подбадривали своих хищников, но большей частью это были крики боли и страдания их несчастных жертв. В отличие от меня, они не особо старались прятаться, стремясь выйти с поднятыми руками при первой же возможности. Но красные не знали сострадания и не давали пощады. Со своего высокого укрытия я видела, что если соперников, желающих отбить жертву, рядом не оказывалось, то они просто развлекались с ней, натравливая на запуганную и умоляющую жертву своих зверей под равнодушно наблюдающими за этим камерами. Словно стремились произвести на кого-то впечатление. И лишь потом уводили (или уносили, если он или она теряли сознание от страха или боли) добычу в башни, которые заняли до этого.

Наблюдать за ними с моего высокого укрытия было жутко, и я отползла на середину крыши, чтобы больше этого не видеть. Но мои уши все еще слышали.

Пару раз я уловила визг животных, который ничем не походил на грозный рык хищников, с которыми охотились красные. Вспомнив слова первого охотника, я поняла, что поймали кого-то из синих.

Казалось, этому кошмару не будет конца. Но перед самым рассветом все стихло.

Небо начало понемногу светлеть. Над крепостью все так же висели тяжелые тучи, поэтому темнота отступала медленно, словно нехотя покидая многовековые развалины, которые этой ночью который год подряд стали свидетелями жесткой охоты красных. Когда мрак ночи сменился сероватой предрассветной мглой, я поняла, что пора убираться. Синий комбинезон на фоне светлых камней вряд ли останется незамеченным.

Спустившись вниз и стараясь держаться меж полуразрушенных временем и ветрами зданий, чтобы с башен меня не заметили, я направилась вперед.

Но куда идти? Выхода отсюда нет. Какой бы большой не была эта крепость, в итоге это замкнутое пространство, по которому будут вовсю рыскать красные. Один день прошел, но впереди еще два. Чем меньше останется непойманных, тем тщательнее станут поиски. На эту ночь крыша послужила мне укрытием, но в следующий раз она может меня не спасти. Нужно найти-что-то другое. Что-то понадежнее.

Губы снова стали сухими от жажды, и я сосредоточилась на том, чтобы отыскать воду. Но среди камней и развалин не было ни одного ручейка. Местами передвигаться приходилось пригнувшись или даже ползком, чтобы не высовываться. На земле после ночных кровавых сражений между хищниками осталась свежая кровь, клочки шерсти и громадные куски мяса с застрявшими в них огромными зубами или когтями, то и дело вызывающими у меня приступы тошноты. Повезло, что желудок второй день был пустым, иначе от этого вида точно вывернуло бы наизнанку.

Пока я безуспешно искала источник воды, со стен вновь начали доноситься голоса. Выглянув из-за большого валуна, с моих губ сорвался тихий стон отчаяния – с башен спускалась вторая смена. Оказывается, красные с каждой группы ходили парами: те, кто охотился ночью, теперь отдыхали, а те, кто выспался, теперь приступили к охоте. Но у меня такой привилегии не было. После бессонной ночи мне снова предстояло бежать и прятаться.