Созвездие Летающих Псов - [6]
Секретность есть секретность. Из-за неё мы десятки лет почти ничего не знали о четвероногих братьях наших, которые принимали на себя смертельную опасность высоких полётов. Ещё меньше было известно об учёных, врачах, лаборантах, работавших с животными. Сейчас имена постепенно рассекречиваются, их с удовольствием называешь, но порой возникает сомнение — подлинной или придуманной фамилией обозначил авторство своей книги, к примеру, ведущий конструктор или учёный-теоретик. Именуешь их и понимаешь, что вместе с ними невольно обманываешь читателя. Но…
Но во всём плохом обязательно есть что-то хорошее. Даже очень хорошее. Мы сохранили тайны наших четвероногих астронавтов, все секреты подготовки человека к полёту в космос, весь технологический процесс…
В Созвездии — матриархат
Возможно, вы обратили внимание, что в коротком разговоре о секретности, с которого началась эта глава, вдруг замелькали «женские» имена: Жулька, Снежинка, Жемчужина.
Их много. И каждая — героиня
Да, первоначально в вивариях Института авиационной медицины были в основном кобельки. Ухоженные, сытые, завидного здоровья — женихи первый сорт. Как они преодолевали перегородки, решётки, заборы институтских заграждений, знали только их хвостатые невесты.
Везло некоторым прохожим: они видели, как мчались по тротуару смешные псы, расцвеченные зелёнкой, иногда в настоящих маленьких жилетах, а то и с болтающимися на шее непонятными предметами, явно свалившимися с головы. Никто и представить себе не мог, что это детали собачьего скафандра, точнее то, что от него осталось, пока кавалер штурмовал преграды на пути к прекрасной даме. Но что-то стало меняться в этом маскараде.
Ракеты поднимались всё выше и выше. Полёты длились всё дольше и дольше. Трудолюбивые испытатели многому научили своих подопечных, чтобы они по возможности нормально чувствовали себя в своём летучем доме. Одно неподвластно было им — отучить кобелька поднимать лапу у столбика или деревца. Ведь «космонавт» очень крепко зафиксирован ремнями в своём лотке. Словом, смоделировать одежду по фигуре для таких уважаемых персон просто не удалось.
Так в Созвездии летающих начал устанавливаться «матриархат». И на долгие времена. Правда, были редкие исключения. Как, например, полёт Лисы и Рыжика в конце июня 1954-го года. Именно с этого времени начался второй этап испытаний.
Как всегда, поднявшись на высоту, ракета падала обратно, а головная часть спускалась на парашюте, который раскрывался на расстоянии 5—7 километров от Земли. На этот раз всё было так и не так.
Впервые два живых существа летали в скафандрах, без применения кислородных масок. Побывали на большой высоте в атмосфере. В том же скафандре их катапультировали в открытое пространство. И представьте картину, которую все с волнением наблюдали снизу: нечто рыжее — четыре лапы-«растопырки», нос за прозрачной шторкой — медленно опускается с небес на Землю. Картина с непривычки смешная, но все понимали, что ребятам-то этим страшно и очень-очень некомфортно.
Спасибо конструкторам, подсластили немного кусочками колбасы и всяким вкусным тяжкое состояние космонавтов. Отблагодарили Рыжика и Лису за неоценимую помощь в проверке новых систем катапультирования.
Интересно, о скафандрах для собак у нас раньше, как говорят, слыхом не слыхивали. Но время не терпит. Их, как заправский модельер, шил по ночам редкостный мастер на все руки, уже хорошо известный нам исследователь и врач Александр Серяпин. Конечно, скоро всё изменится. Рыжие, оранжевые, заметные на любом ландшафте одеяния для животных будет делать какое-нибудь секретное предприятие. Но так уж водится, что всякое значимое дело начинается нетерпением и страстью энтузиастов, щедрым вкладом их умений и знаний.
Биологическая разведка продолжается
Итак, после этого первого старта в июне 54-го шли следующие. И тоже в напряжённом ритме. Двух недель не прошло — а в заатмосферном пространстве уже работают Дамка и Мишка.
Дамка — умница, Мишка всем известный хитрун и баловник. Изучали с ним важный предмет — «набор высоты». К щеке прикрепляли фистулу для выхода слюны, включали звук, свет. Как только его поднимали на высоту, пёс неуловимым движением сбрасывал фистулу и, помахивая хвостом, весело поглядывал на исследователей. Как они говорили, разве что глазом не подмигивал.
Все дразнят: Мишка — хитрун и баловник.
Зато я умный
И так раз, другой, третий, пока терпения хватало у кандидатов наук. Наконец, надоело. Позвали Шуру Королёву:
— Забирай скорее. Сил больше нет.
Сообразительным был этот весёлый лохматый пёс. Давно исправил свои «двойки». Оттого и отправили его в полёт, никак не ожидая беды. Мишка полёта не выдержал. Дамка жива. Видно, существуют и собачье счастье, и собачье несчастье. Всего лишь через пять дней снова на старте Дамка. С ней — Рыжик. Опять только Дамка справилась с трудностями полёта.
Новые полёты откладываются на весну. И снова — напряжённая работа для «космонавтов» и с «космонавтами». Год 1955-й. 1956-й. Владимир Иванович Яздовский и его коллеги не устают расчерчивать графики и заполнять бесконечные клетки цифрами физиологических данных. На всё надо дать ответ. Почему, например, при свободном падении в головном отсеке кабины у десяти животных частота пульса уменьшалась на 8— 24 удара в минуту, у двух оставалась неизменной, а у одной ушастой барышни увеличивалась на целых 25. А у Козявки и Малышки, героической пары, дважды стартовавшей в пятьдесят шестом году, как-то не так ведёт себя артериальное давление и зависит от расстояния до Земли.
