Созвездие химеры - [5]

Бармен молча стоял на своем месте. Его лицо выражало абсолютное спокойствие ко всему происходящему. Коротко стриженный, с ярко-желтыми, почти соломенными, волосами он смотрел на приближавшегося к стойке мужчине, медленно протирая стакан.

— Двойной, как обычно.

Через мгновение емкость со ржаво-коричневой жидкостью уже находилась перед ним. Противная на вкус, она напоминала что-то среднее между теплой водкой, простоявшей на открытом подоконнике в разгар лета, и рыбьим жиром. Но выбор в этом заведении был невелик и, сглотнув солидную порцию слюны, он поднял стакан и резко опрокинул его, опустошив всего за три глотка.

— Она сегодня великолепна.

Бармен заговорил не отрываясь от чистки. Его взгляд был направлен вперед.

— Может быть.

— Ты не веришь в ее слова? В то, что она говорит?

— Я мало во что верю. — ответил мужчина, все еще пытаясь заглушить мерзкое послевкусие от проглоченного напитка.

— А в себя?

— Наверное, это единственный человек кому я еще могу доверять.

Наступило молчание, которое вскоре заполнилось гулом ликующей толпы. Оливия, не жалея сил и эмоций, произносила пламенную речь. Высокая женщина с карими, как корица, глазами была подобна катализатору, возбуждавшую всех присутствующих и заставляя смотреть на нее не отрываясь.

— Настало время, братья! Время неподчинения. Время свободной мысли. Время свободных людей!

Она снова вскинула руки к каменному потолку и огромное пространство вновь наполнилось криками людей.

— Вы здесь потому, что всем вам надоело быть теми, кем вас поставили быть. Вы хотите быть другими Я вижу это. Я знаю это! Много лет назад я была такой же как и вы. Но наступило время и озарение снизошло на меня. Я стала видеть истинную суть происходящего, его настоящую начинку.

Оливия продолжала. Ее голос не стихал почти двадцать минут. Как проповедь, как откровение раскаявшегося грешника, ее голос, ее слова гипнотизировали окружающих. Сотни людей стояли как вкопанные, подняв свои головы и замолчав, породив в этом огромном месте небывалую тишину. Даже музыка, игравшая все это время, стихла и прекратила бить по барабанным перепонкам.

Это было удивительное зрелище. Не мудрено, почему правительство так сильно ее боялось и любыми способами старалось отправить на тот свет. Оливия ломала и рушила саму суть установившегося общества: подчинение и подконтрольность, какими бы красивыми словами они не прикрывались, высмеивались ею и ставились в один ряд с ложью и предательством. Каждый день она вдалбливала людям другие идеалы и каждый раз ей это удавалось все лучше.

— Боритесь, братья! Будьте людьми! И вы обретете все тоже, что и я. Химера рядом. Нужно лишь протянуть к ней руку и каждый получит все, что только пожелает!

С этими словами она покинула свое место и растворилась в толпе танцующих людей. Толпа машинально потянулась за ней. Как толстый и неповоротливый червь, они поползли вперед.

Музыка становилась все громче, пространство наполнялось напряжением. Стоявшие до этого неподвижно сотни людей вдруг сорвались с места и начали плясать в такт ударявшей музыке. Все в одночасье стало другим. И в этом бушующем море Гор чувствовал себя не в своей тарелке.

— Где тут туалет? — спросил он, переведя взгляд на бармена.

— Прямо, метров двадцать. Там выход, ты не пройдешь мимо.

Он указал пальцем в то место, где всего несколько секунд назад исчезла таинственная Оливия.

Мужчина встал на ноги и направился к указанному месту. Люди расступались перед ним. Наблюдали. Охрана, дежурившая в этот день у самого входа, была занята своими повседневными делами и просто не обращала на него внимания. Лишь толпа медленно провожала его взглядом, пока он не скрылся от них в коридорах подсобки, чтобы затем вновь утонуть в безумном танце, забыв обо всем.

Здесь было относительно тихо, но музыка все же пробивалась через каменные стены и проникала в вырубленные когда-то давным-давно тоннели. Здесь рабочие и простые люди были в безопасности. Это чувствовалось во всем: в разговорах, в радиопередачах, что доносились из динамиков, развешанных на всей протяженности длинных тоннелей, в плакатах. Все было буквально пропитано бунтом, как бензином, и не хватало лишь маленькой искры, чтобы все это место взорвалось и превратилось в одно сплошное пожарище.

Туалет находился в самом конце каменного коридора возле большой трансформаторной будки, распределявшей энергию по многочисленным ответвлениям бесконечных тоннелей, тянувшихся на километры во все стороны. Небольшое помещение, одно на всех, и для мужчин и для женщин, оно напоминало холодную морозильную камеру. Было холодно. Система вентиляций здесь работала по своему режиму, отчего предугадать какой будет температура в следующие несколько часов, не мог никто.

В дальнем углу он увидел ее. Оливия стояла возле умывальника и внимательно рассматривала себя в запотевшем зеркале.

— Я не вовремя? Я не видел тебя.

Женщина повернулась к незнакомцу и смерила его взглядом.

— Нет, что вы. Проходите, вы меня не смущаете.

Оливия отвернулась обратно к зеркалу и продолжила свой ритуал.

Мужчина зашел в кабинку.

— Вы видели мое выступление? — спросила она.