Сожженные мосты. Часть 4. Долгая дорога домой - [66]

Возмездие было неотвратимо. И никто из тех, кто собрался в тот день в лагере Охри — ни учителя, ни их ученики — уже никогда не убьют ни одного человека, ни русского, ни кого-либо другого. А жители близлежащих кишлаков вынуждены были выселиться из своих домов — слишком пахло горелым мясом.

Утро 30 июня 2002 года

Мохач, юго-восточнее озера Балатон, Австро-Венгрия

Стоянка дальнобойщиков

Ночью иногда можно увидеть больше, чем днем.

Ночная поездка рассказала сотнику больше, чем он надеялся узнать — пусть он и глотал каждые четыре часа таблетки, обвивающие сон, отчего голова то ясная — а язык как обложенный, и кончики пальцев немеют. На таких таблетках можно было жить трое-четверо суток, но потом надо будет проспать по меньшей мере сутки. Можно и больше — но тогда последствия для здоровья будут гораздо более серьезными. Человеческий организм не терпит грубого насилия сам над собой.

К границе шли войска.

Ночью, когда большинство дальнобойщиков устраиваются на ночлег у придорожных харчевен и дороги полупустые — по ним осуществлялись интенсивные военные переводки. Крытые грузовые OAF — лицензионные германские MAN, более легкие Штайры, внедорожники "Пинцгауэр" артиллерия на прицепе, тяжелые танковые тягачи с техникой на огромных платформах, укутанной брезентом — все это катилось по дорогам неудержимым стальным валом, направляясь на север. Сотник немало удивился, увидев все это — он не мог даже предположить, что должно было произойти для того, чтобы Австро-Венгрия напала на Российскую империю, это было совершенно немыслимое вооруженное столкновение, хотя бы по разности сил, по некоторым позициям на порядок, разности потенциала экономик и мобилизационного ресурса. Пусть Велехов и не был политически особо осведомленным человеком — однако он знал, что Австро-Венгрия держится по сути только благодаря Берлинскому мирному договору, провозгласившему нерушимость границ в Европе и отказ от решения внутриевропейских конфликтов военным путем. Совершенно невозможное политическое устройство в виду дуалистической абсолютной монархии, с одним монархом, но тремя правительствами и тремя парламентами, взаимная ненависть народов, населяющих империю, значительная доля иностранного капитала в экономике, безответственная внешняя и внутренняя политика. Австро-Венгрия была капканом для народов, вырваться из него повезло лишь чехам, составившим между Россией и Германией небольшое, предельно развитое в промышленном отношении государство, поставляющее свою военную и гражданскую технику по всем странам мира, приветствующее любые капиталы и любых туристов. В отчаянных попытках спастись австрийская династия заигрывала с крайне опасными ультра-националистическими тенденциями ставя одни народы надсмотрщиками над другими, как поставила хорватов палачами Балкан. Берлинский мирный договор, хоть и запрещал захватнические войны ради пересмотра границ — но не запрещал войны оборонительные, дабы покарать вторгнувшихся на чужую территорию захватчиков. Если даже австро-венгры рискнут — одного вылета двум-трем эскадрам тяжелых бомбардировщиков на Вену хватит, чтобы привести этих негодяев в чувство.

Почему Велехов и Божедар проехали столько по чужой территории, и их ни разу не остановили, тем более при таких обстоятельствах? Останавливали, как же, аж три раза. Восемь с лишним тысяч австро-венгерских крон отдали. Как там Государь Николай Первый про городового писал… Я бы этой свинье вообще не платил, ибо пропитаться сама себе найдет.

Но дальше Мохача ехать было нельзя.

Дело было в том, что за Мохачем вы вступали в совершенно особенный край, в край, где законы действуют только для вида — а на самом деле все законы там сводятся только к одному, древнему и жестокому…

Если не ты — значит тебя.

Балканы[68]…

Пороховой погреб Европы, залитая до последней пяди кровью земля, разорванный на куски славянский народ. С тех пор, как много сотен лет назад турецкий султан пришел сюда со своей армией и принес на землю исконного проживания славян исламские порядки — покоя здесь не было ни на минуту, а некогда единый народ был разорван. Тогда же проявилось лицемерие христианских государей Европы — никто так и не выступил на помощь, как будто не понимая, что на благодатном юге мусульмане создают себе плацдарм для дальнейших разбойных набегов. Что проблема, которая здесь создается, не решится даже тогда, когда турки отсюда уйдут. Что с турками, с мусульманами невозможно ни о чем договориться, это глубоко чуждая культура, разговаривать с которой можно лишь посредством меча[69]. Некогда единый славянский народ, живший в благодатном теплом крае раскололся на множество частей, главными из которых были православные сербы, перешедшие в католичество сербы, которые назывались "хорваты" и принявшие ислам сербы, которые назывались "мусульмане". Более того — и живущие на побережье Адриатики арнауты[70], занимающиеся контрабандой и бандитизмом — имеют одни и те же корни с сербами! Берлинский мирный договор не решил, а только законсервировал давнюю и застарелую проблему, а Россия на Берлинском конгрессе фактически предала сербов. Ни Германии, хапнувшей немыслимые территории и оттого пребывающей в благодушном состоянии, ни Австро-Венгрии, которая только что, несмотря на принадлежность к победителям потеряла Богемию, и просто не могла себе позволить потерять что-либо еще — совершенно не улыбалось образование в южном подбрюшье Европы славянского, дружественного России и довольно воинственного государства — плацдарма дальнейшей русской экспансии. Хватило образования славянской Богемии, которая промышленно была во многом привязана к Германии, а по крови была родственна России. Государь Николай Второй в свою очередь только что потерял весь Балтийский флот, но сохранил огромную, готовую к войне и уже показавшую чего она стоит армию. Вообще, по Берлинскому конгрессу, ставшему краеугольным камнем послевоенного мироустройства написаны целые тома мемуаров и исследований и нет смысла их приводить здесь. Россия, несмотря на публично данное обещание не искать территориальных приобретений на юге сокрушила османскую империю и почти в одиночку захватила гигантскую территорию, полностью разгромив турецкую армию и нанеся тяжелое поражение армии британской, заодно утопив в проливах и большую часть Средиземноморской эскадры. Кошмар Британии становился реальностью — в любой момент казаки могли хлынуть в Индию через Афганистан. Германия не просто унизила Францию — а полностью разгромила ее, выйдя к побережью Ла-Манша. Немалую роль в этом сыграли русские казаки, которые как и столетие назад стояли в Париже, и кайзеру, недолюбливающему Россию, но вместо приобретений на востоке неожиданно оказавшемуся собственником огромных территориальных приобретений на Западе нужно было технично выпроводить русские войска из Европы. Немалую роль в позиции Германии и примкнувшей к ней на конгрессе России сыграло и то, что и Германия и Россия были немало должны мировому банкиру тогдашних лет, Франции, и если частные долги полагалось выплатить — то о государственных нужно было поговорить. Франция, утопавшая перед войной просто в немыслимом бардаке