Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [33]

Уважаемый сэр,

Я узнал из газет, что вандализм нашего врага восторжествовал в Вашингтоне как над наукой, так и над искусством, воплотившись в уничтожении публичной библиотеки... Из этого события... мир вынесет лишь одно чувство. Все увидят нацию, которая, будучи во всеоружии, воспользовалась преимуществом над другой, которую они недавно втянули в войну, безоружной и неподготовленной, чтобы предаться актам варварства, неприемлемым в цивилизованную эпоху.

Полагаю, одной из первых задач Конгресса станет возобновление их книжного собрания. Это будет непросто, пока продолжается война, и контакты с Европой связаны с немалым риском. Вам известно мое собрание, его состояние и объем. Я собирал его в течение пятидесяти лет, не скупясь на страдания, возможности и расходы. и собрание это, которое, я полагаю, включает от девяти до десяти тысяч томов, имеющих ценность не только с точки зрения науки и литературы, но и того, что важно для американского государственного деятеля. Особенно полно оно в том, что касается парламентаризма и дипломатии. Я давно уже здраво рассудил, что оно не должно оставаться частной собственностью, и предусмотрел, что в случае моей смерти Конгресс имеет право первого выбора по назначенной им цене. Ввиду понесенной им потери считаю данный момент подходящим для подобного решения, сколь бы времени мне еще ни осталось. И потому обращаюсь к вам с дружеской просьбой сделать от моего имени соответствующее предложение Библиотечной комиссии Конгресса. [19]

Последовал долгий период дискуссий и споров о ценности предложения Джефферсона, включая напряженные дебаты об относительной пользе крупных денежных трат на восстановление утерянной библиотеки, когда в стране не хватает ресурсов и средства лучше направить на военные цели. В последующие столетия в истории библиотеки подобные аргументы повторялись много раз.

Предложение Джефферсона снабдить «американского государственного деятеля» всем необходимым (естественно, в те времена все эти политики были мужчинами) оказалось счастливой случайностью, поскольку как на восстановление изначального собрания в 3000 томов, так и на создание подобия личной библиотеки Джефферсона из 6000 или 7000 книг потребовалось бы немало времени и сил. Соответственно, Джефферсон предлагал короткий путь к крупному библиотечному собранию, дополнительная ценность которого состояла в том, что оно было собрано человеком, построившим систему правления нового государства, время от времени пользуясь в качестве интеллектуальной подпитки теми же самыми книгами.

Предложение Джефферсона не являлось в полной мере актом альтруизма, поскольку у него имелись значительные долги, которые требовалось покрыть. Он также четко дал понять, что поддерживает соотечественников в час нужды, но в то же время требует гарантий, что его собрание будет продано как единое целое, избежав «растаскивания», которого опасаются после продажи своих коллекций многие книжники. «Не знаю, содержится ли в нем какая-либо отрасль, которую Конгресс пожелал бы исключить из своего собрания; фактически нет ни одной темы, на которую член Конгресса не мог бы при случае сослаться», - писал он Смиту, ясно давая понять, что речь идет о сделке «все или ничего» [20].

В октябре 1814 года Конгресс начал всерьез рассматривать вопрос о восстановлении библиотеки, создав объединенную комиссию для независимой оценки, которая могла бы помочь принять обоснованное решение по поводу предложения Джефферсона. Комиссия, а за ней в ноябре и Сенат внесли законопроект, «разрешающий приобретение библиотеки Томаса Джефферсона, бывшего президента Соединенных Штатов», и в декабре этот законопроект был принят.

Палата представителей, однако, отложила обсуждение до января. Дебаты оказались долгими и ожесточенными. Федералисты были убеждены, что собрание Джефферсона выдает его атеистические и аморальные склонности. Один из их политиков считал, что подобное приобретение «обанкротит казну, приведет к обнищанию народа и опозорит нацию». Другие противники ссылались на труды мыслителей эпохи Просвещения, таких как Джон Локк и Вольтер, присутствие которых свидетельствовало о неприемлемом «атеизме, аморальности, упадочническом интеллектуализме и преклонении перед Францией» [22]. Сообщавшие об этих дебатах американские газеты вступали в них с обеих сторон, причем «American Register» предсказывал, что «следующее поколение будет... краснеть от стыда из-за возражений в Конгрессе против приобретения библиотеки господина Джефферсона» [23].

Выступавшие за приобретение рассматривали его как возможность положить начало «великой национальной библиотеке». Возможно, они использовали эти слова не в том смысле, как мы понимаем их сейчас, но собранию Джефферсона вполне хватало объема, чтобы начать данный процесс, даже если бы в конечном счете его библиотека была куплена не целиком. 30 января 1815 года Мэдисон подписал закон, разрешающий покупку; после того, как он прошел в Палате представителей большинством всего в десять голосов. Сделка, заключенная с Джефферсоном и проведенная в Вашингтоне, включала приобретение 6487 книг на сумму в 23 950 долларов [24]. В мгновение ока библиотека Конгресса стала одной из крупнейших и самых передовых в Северной Америке, за исключением библиотеки Гарвард-колледжа, которая к 1829 году насчитывала от 30 до 40 тысяч томов [25]. Библиотека Конгресса более чем вдвое увеличилась по сравнению с тем, что было до пожара, и существенно возрос охват имеющейся в ней тематики, включая издания эпохи Просвещения со всей Европы, почти отсутствовавшие в каталоге 1812 года.