Сожги в мою честь - [66]

— Вот черт! Где?

— Возле Ла-Рош-де-Солютре, между Пуйи и Фюиссе. Жертва — Жерар Мо, виноградарь.

— Убит тем же способом, что и другие?

Филигранные ответы Антонии — ни дать ни взять кружевница. Так что не возникнет ни одного неудобного вопроса.

— С точностью девяносто процентов — отклонение из-за смены оружия. На этот раз раввин использовал калибр девять миллиметров. Думер считает, как я: убийца, вероятно, избавился от «беретты». Возможно, почувствовал опасность.

— А это значит, что мы подошли близко.

— Хорошо бы так, Каршоз, скрестим пальцы на удачу. Таким образом, существенных изменений нет, почерк преступника тот же, абсолютно тот же.

Более реально глядящая на вещи Одиль захотела подробностей:

— А кто такой Жерар Мо, патрон? Он проходил по нашим базам данных?

— Нет, Анукян. Хотя известно, что судебные приставы ходили за ним по пятам. А еще — постарайтесь не упасть — парни Думера обнаружили тридцать тысяч евро наличными в его спальне, спрятанные на шкафу.

— Ух ты! Неплохо для человека на грани разорения.

— Впечатляет, согласна. Можем предположить, что убитого посещали плохие парни — например, корсиканцы… Думер сейчас разрабатывает эту версию. Мы на связи, результат скоро узнаем.

Сказала главное, искусно сгладив углы. Подчиненные поверили в одном, почему им не проглотить и все остальное?

— Идем далее… Утром меня принимал Романеф. Судья все больше укрепляется в мысли, что раввин — ключевая фигура этого грязного дела. А еще у него есть основания считать, что убийство Йозевича — дело того же исполнителя… нанятого Рефиком.

Паскаль ухмыльнулся — Одиль поняла, что он доволен выше крыши. «Взять убийцу серба и значит взять раввина», — заявил он на днях. Она думала иначе, но благоразумно воздержалась от высказывания своего мнения — исполнителей второстепенных ролей не спрашивают.

— И что рассказал судья?

— Следующее, Каршоз: необходимо охранять Вайнштейна. Информатор предупредил, что турки собираются его прикончить. Сегодня вечером.

— Хм… Если делать ставку на самого сердитого участника гонки, я бы выбрал сынка Бонелли. С какой стати османцам убивать Вайнштейна?

— И это известно: отомстить за Рефика и серба. Они думают, что их смерть заказал Еврей.

— Чушь собачья, это же глупо!

— Будет полная катастрофа, если нападение на Вайнштейна удастся: мы думаем, что в деле раввина он играет главную роль.

— Причастен как минимум.

— Увидим попозже. Главное сейчас — сохранить ему жизнь. Романеф рассчитывает на нас… хочет видеть его живым и невредимым за решеткой.

Паскаль уступил в споре: если таково мнение судьи, ни к чему излишнее рвение.

— И поэтому, Каршоз, поручаю вам не выпускать Вайнштейна из виду. Анукян поможет. Возьмите себе двух надежных человек в помощь, парней, умеющих держать язык за зубами.

— Охотно, патрон, если укажете, куда идти.

— «Пальма Афулы» во втором округе. Еврей принимает там своих «друзей» по субботам. Ресторанчик возле синагоги.

— Заметано, засядем возле него, как кроты.

— Не нужно двусмысленных сравнений, Каршоз, мне больше по душе «как уховертки».

Одиль скривилась — уховертки вызывали у нее отвращение.

— Отвратительные насекомые.

— Вздор, Анукян, они безобидны — ночной образ жизни, очень полезны, их называют друзьями садовника. Знаете, что мне в них нравится? Они поедают своих вредоносных собратьев. Наших маленьких «коллег» надо не давить, а оберегать.

— Но они же прогрызают барабанные перепонки людей.

Антония расхохоталась.

— Совершенный миф, возникший из их привычки лакомиться! Знаете, как называют половинки абрикосов?

— Понятия не имею.

— Ушки или уши! Уховертки прогрызают их своими щипчиками и поедают самое вкусное… Нынче вечером вы будете вести себя как уховертки: сохраните наиболее ценную часть нашего расследования… это жизнь Вайнштейна, конечно.

Урок природоведения окончен, комиссар взяла папку и встала.

— У меня важная встреча, я не могу ее отложить. Оставляю вам ключи, Каршоз, можете звонить мне на мобильный.

— Нет проблем, позвоню, если станет жарко.

— А я изучу записи Милоша, пока не было времени их посмотреть.

Услышав имя Милоша, майор изобразил, что дает себе оплеуху.

— Вот я идиот! Забыл сказать ему, что лаборатория прислала заключение. Волокна, которые Машек нашел возле поместья Бернье-Тенона, искусственного происхождения. Не везет ему — акрил…

Глава 42. Моль

Ресторан «Пальма Афулы». 23 часа 12 минут.

Помещение скромных размеров, стены выкрашены голубой краской, увешаны видами Иерусалима, на двери табличка «Нет свободных мест». А занимал все заведение только десяток посетителей.

Их стол ломился от праздничных яств. Тонкие картофельные оладьи латкес, вкуснейшая жареная лапша кугель, фаршированный карп, сочные говяжьи клопсы. И израильское вино галиль самого высшего качества.

Вайнштейн никогда не чувствовал себя лучше. Ветер удачи дул в его паруса. Чуть захмелев, он произносил тост за тостом.

— За Рефика! Пусть отправляется к дьяволу!

Проклятие подхватили десять голосов крепких мужчин с квадратными плечами. Вайнштейн с намеком чокнулся с одним из них — парнем без одного уха:

— И за твое здоровье, Бернар! Храни тебя Всевышний.

Оба выпили красного вина за это благословение. До дна. Святотатствуя. Но Вайнштейну море было по колено, и он раскупорил новую бутылку.