Сожги в мою честь - [52]

— По-дружески? В день нашего траура можно смириться и с такими чудесами.

Комиссар не стала ввязываться в ссору, идиотизм Батиста мог быть полезен.

— Кстати, мсье Чекальди, должна ли я напомнить одну встречу, которая «не состоялась»? В понедельник вечером, например?

— Не стоит, комиссар… Можно сказать, она изгладилась из памяти.

— Что ж, тем лучше.

Чтобы совсем умиротворить доверенное лицо, Иоланда добавила устало:

— Мадам Арсан присутствует здесь частным образом, мы ценим желание выразить сочувствие. Ради бога, Батист, на несколько минут забудем то, что нас разделяет.

Тино качнул головой, соглашаясь на перемирие. Раз Бонелли ручались за чужака, Батист убрал когти. Затем, расслабившись, задал ожидаемый Антонией вопрос:

— Как идет расследование, комиссар?

— Продвигаемся потихоньку.

— Я бы сказал — осторожно, судя по тому, что прочитал в газете.

Он ткнул в статью Гутвана, торчащую из кармана. Проявив интерес, Иоланда и Тино захотели ознакомиться. Плохо, в планы Антонии задержка не входила: остаться бы со старым идиотом наедине. Но как помешать чтению? Заметив, что толпа переминается на месте, комиссар отыскала предлог, чтобы устранить лишних свидетелей.

— Статья может подождать, вас ждут друзья. Присоединитесь к ним, а я поговорю с мсье Чекальди о ходе следствия, он вам доложит.

— Докладывают фараоны, комиссар. А у нас просто рассказывают то, что знают.

— Значит, расскажете — как принято в вашей среде. Однако поторопимся, у меня важная встреча.

Это было неправдой и одновременно тактической уловкой: чем быстрее пройдет беседа, тем меньше корсиканец усомнится в сказанном.

Речь Антонии звучала веско, и ее лжи поверили.

Иоланда и Тино подошли к близким.

Чтобы никто не услышал, Арсан повела Батиста к захоронениям священников — на особое кладбище кладбища Луайас, плоский открытый участок, усеянный серыми плитами без цветов.

— Слушаю вас, мсье Чекальди.

— Давайте ближе к делу, комиссар, что это за история с раввином?

— Установленный факт, ведем его розыск.

— Почему же Гутвану сказали обратное?

— Потому что подозреваемого в розыск подали позже. А журналист, наверное, встретился со своим осведомителем ни свет ни заря.

— Это случилось около часа-двух.

— Вернее, в пять-шесть. Если он честный человек, опубликует опровержение.

Старик поверил: ее голос звучал естественно.

— Гутван ведет огонь по Вайштейну, не скрываясь. По-вашему, это нормально?

— Нет ничего нормального в деле, где трупы плодятся один за другим.

— Да, многовато смертей… Но не думаю, что журналист поддевает его без оснований.

— Да, Гутван никогда не нападает безоружным. Подозреваю, собрал на Еврея досье.

— А что в нем, как думаете?

— Финансовые махинации, Вайнштейн в них увяз по маковку… — И, прежде чем собеседник ответил, Антония изобразила доверительную речь без подвоха. — Признаюсь, у меня для вас плохие новости, мсье Чекальди. Я не хотела говорить при Иоланде и Тино в такой день, как сегодня.

Батист сжал зубы, готовый встретить бедствие.

— Что еще стряслось?

— Раввин снова это сделал. Он убил вашего адвоката Бернье-Тенона. Вчера вечером. Тот же почерк с бензином, мы уверены, что он убийца.

Корсиканец зажмурился, готовый пролить слезы.

— Рено, убили Рено… Он же вместе с нами присутствовал на ночном бдении у гроба Матье.

— Сожалею, вам придется провести ночь и у его тела.

Батист овладел собой, готовый отомстить за человека, считавшегося почти братом.

— Этот раввин… Я бы потолковал о нем с Вайнштейном.

— Полиция сделает это за вас, если на него укажут улики.

Старик не ответил. А Антония вкрадчиво провела нечестный приемчик, только оружием послужил язык:

— Присматривайте за Тино в ближайшее время, кто знает, что может случиться. А что до Вайнштейна, поступайте, как я: подождите, пока дело не прояснится.

— А если он смоется?

— Его ничто не обвиняет, зачем скрываться?

— Потому что он слышит, как вокруг свистят пули. Я наводил справки: конторы закрыты, а о самом Еврее ни слуху ни духу.

— Я знаю, где его найти: он всегда празднует окончание субботы «Мелаве Малка»[35] в одном и том же ресторане.

— Каком?

— «Пальма Афулы»… во втором округе.

Дело сделано, осталось только выждать. Субботний вечер наступит быстро.

Антония попрощалась, закурила трубку и покинула кладбище.

Следующий пункт назначения лежал неподалеку — на холме Фурвьер.

Глава 31. Черная вдова

Проблемы со зрением никуда не девались, вести машину было все трудней. Паршивая погода: тучи грозили обрушить ливень, и Милош боялся, что придется управлять в дождь — его навязчивый страх! Стоило упасть паре капель, и дороги он уже не различал.

Та, по которой он медленно ехал, вела в Треву.

Арсан попросила собрать сведения об окружении Жуфлю. Есть, будет исполнено — лейтенант взял под козырек. Не особенно надеясь на успех. Преподавателю философии ума не занимать. Если раввин и был сообщником, Жуфлю, вероятно, поостерегся его принимать в своем жилище. В таком городке, как Треву, с лабиринтом средневековых улочек, раввин бросался бы в глаза издалека.

Милоша обогнал автомобиль, звуковой сигнал которого превышал все мыслимые децибелы.

Его-то машина еле тащилась, низкая скорость создавала помеху движению. Но позволяла осмыслить только что произошедшие события.