Союзник - [62]

Окончание дня Лесков провел за общением с Фостером. Тот охотно сливал ему всю информацию касательно своих прежних хозяев, не особо заботясь о том, что когда-то присягал им на верность. Затем их разговор переключился на «иных». Дмитрий хотел понять, сколько полукровок могло на данный момент находиться на Золотом Континенте.

— Достаточно, — ответил Эрик. — И в случае заварушки они вряд ли придут вам на помощь.

А то и вовсе будут сражаться за Золотых. Их устраивает новая жизнь, и, если вы думаете, что кто-то сильно переживает об участи врага, вы жестоко ошибаетесь. Для них вы все — мусор, который мешает им приступить к обустройству нового мира. В первую очередь — вычистить все, сжечь трупы, снести уродливые здания. Планета должна начать «процветать», а вы всё портите. Еще они планировали стравить между собой страны, чтобы оставшиеся в живых охотились друг на друга за обещанную пощаду со стороны Золотых. Выжившие британцы уже согласились, и в их рядах насчитывается как минимум дюжина полукровок. Думаю, как раз они и завершат чистку Европы.

— Или, напротив, объединятся с соседями и двинутся на нас, — мрачно произнес Лесков. — Проклятье, на что они надеются?

— Как и вы, на хэппи-энд, — усмехнулся Фостер. — Если вы хотите собрать свою армию полукровок, я могу подсказать несколько имен. Кое-кто есть в Бельгии, кто пойдет за мной. Кое-кто в Штатах. Также можно заглянуть в Доминикану и Южную Корею…

Из слов Эрика получалось, что теперь их враг находится не только на Золотом Континенте, но и среди выживших. Об этом говорили еще Московские, но Фостер стал очередным доказательством их опасений. Быть может, именно поэтому «кремлевские» отдали приказ оберегать полукровок, чтобы тоже иметь их в своих рядах. Вот только где гарантии, что эти самые полукровки не переметнутся на сторону врага? Ладно, Руслан Гаврилов, подпитываемый своей жаждой мести, пойдет до конца. Но остальные теоретические союзники?

Было около восьми часов вечера, когда Лесков наконец остался один. Г олова гудела, как потревоженный улей. Желая хоть ненадолго отвлечься, Дмитрий заварил себе чашку крепкого кофе и вернулся к себе за стол. Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза, прислушиваясь к тиканью стрелок. И в тот же миг чуть не вздрогнул от неожиданности, когда в двери кто-то требовательно постучал.

— Войдите, — устало ответил Лесков. Однако всю его расслабленность как рукой сняло, когда он увидел на пороге Эрику. То, что она была рассержена — это ничего не сказать. Девушка напоминала клокочущий вулкан, который готов был вот-вот взорваться.

— То есть, вот так вы держите свои обещания? — обрушилась на него девушка. — Сначала говорите, что вернете мне мою разработку, а спустя несколько дней поручаете Вайнштейну забрать ее?

— Потому что он более компетентен в этом вопросе, — спокойно ответил Лесков.

— Да что вы говорите? — Эрика приблизилась к столу и, опёршись на него ладонями, произнесла. — Позвольте узнать, с каких это пор Дмитрий Лесков начал разбираться в химии и отдавать распоряжения в моей лаборатории? Может, тогда вы сами создадите свой собственный «эпинефрин». Вместе с Вайнштейном. Что вам стоит, двум гениям науки? Или вы только горазды отнимать то, что вам не принадлежит?

— Эрика, если вы забыли, я вам напомню: идет война, и у нас нет времени на то, чтобы потакать вашим капризам.

— Моим капризам? — Воронцова буквально пылала от ярости. Казалось, если бы она умела убивать взглядом, по Лескову давно бы началась панихида.

— Никто не пытается украсть вашу идею, — продолжил Лесков. — Но, если Альберт может закончить проект быстрее, вы должны ему уступить.

— Я ничего вам не должна. Это мой проект! Я его придумала, и я работала над ним круглые сутки!

— Вы ведете себя, как обиженный ребенок, — Дмитрий поднялся с места и приблизился к девушке. — Еще раз повторяю: нам нужно закончить разработку как можно скорее. Если хотите, можете заниматься им параллельно, но я настаиваю на том, чтобы проектом руководил Альберт.

— Вы не имеете права настаивать. Если бы я не сказала вам об этом препарате, ни вы, ни ваш распрекрасный Альберт никогда бы не додумались попробовать его создать.

— Тем не менее вы сказали. Жизнь несправедлива. Придется унять свою гордыню и уступить проект более опытному сотруднику.

— Господи, как же я вас ненавижу, — еле слышно произнесла Эрика. — Каждый раз, когда я пытаюсь начать относиться к вам нормально, вы делаете что-то такое, за что мне хочется…

От отчаяния и бессильной злобы девушка уже не знала, что сказать. Слова о том, что она — обиженный ребенок особенно взбесили ее, и Эрика с трудом сдержалась, чтобы не влепить Дмитрию пощечину. Почему он так поступает с ней? Почему сегодня утром он с ней мило беседовал, благодарил за помощь, хотя уже с самого начала знал, что заберет у нее ее проект? Как можно было быть таким двуликим и подлым одновременно?

Когда Эрика снова подняла на Лескова глаза, они блестели от слез. Девушка все еще держалась, пытаясь спрятаться за свою ярость, однако эмоции оказались сильнее ее. Наверное, в этот момент сказалось все — страх за отца и брата, ужас, пережитый во время краха Адмиралтейской, так теперь еще и проект, в котором она пыталась забыться, словно наркоман в очередной дозе героина, был передан другому.