Союз освобождения. Либеральная оппозиция в России начала XX века - [65]
Если И. И. Петрункевич аргументировал свою поддержку прямого голосования необходимостью сохранить союз с социалистами, то Е. Н. Трубецкой отрицал возможность каких-либо принципиальных уступок левым радикалам из тактических соображений. К тому же аргументу, что и Петрункевич, прибегал Д. И. Шаховской. Он ссылался на значительное влияние социалистов среди населения и в итоге заключил свое выступление словами: «Наша трезвость нас погубит».
Дискуссия продолжилась в апреле 1905 года на общеземском съезде. В итоге большинство (71 из 125 человек) высказались в пользу прямого голосования. Однако и голосовавших против этого решения было немало (54 делегата). Д. Н. Шипов даже инициировал совещание противников «четыреххвостки». Гейден удивлялся тому, что братья Долгоруковы делали вид, будто раскола внутри конституционного движения не было, а существовали лишь частные противоречия.
Созванное Д. Н. Шиповым совещание предваряло общеземский съезд, состоявшийся 24–26 мая 1905 года. И на нем проявились серьезные противоречия.
Вчерашний съезд собрал около 300 человек, — сообщал Гейден В. Я. Богучарскому. — Но он нагнал на меня грусть. «Всеобщая равная прямая тайная» до того многих гипнотизировала, что в ней спасение Отечества. Не хотят поступиться мелочами для единения.
О расколе, вызванном радикализмом некоторых делегатов, Гейден писал и жене:
Никто не поступается своими мелочными убеждениями по второстепенным вопросам. Настроения патриотического никакого. Правая в этом отношении лучше. Но левая несет свою ахинею… Боюсь, что сегодня многие уже уедут, и полный крах единения партии.
Гейден все же рассчитывал на сохранение широкого объединения общественных сил, однако у либералов радикального толка понимания не находил.
Умеренность Гейдена заключалась не в склонности к уступкам, а в особом видении задач, стоявших перед общественностью. На съезде Союза земцев-конституционалистов в июле 1905 года он вместе с Н. А. Шишковым, вопреки всем, настаивал на необходимости сохранения земской конституционной партии, способной объединить широкие круги общественности.
Я уверен, что нашей партии суждено сыграть виднейшую роль и занять первое место среди других политических группировок, благодаря умеренности и благоразумию нашей программы, —
объяснял Н. А. Шишков.
При образовании более широкой политической партии мы не должны ничем поступаться в пользу более крайних общественных групп. Мы должны твердо стоять на своей земской программе, в основании которой лежит борьба за право, —
продолжал мысль Шишкова Гейден. Он всегда с недоверием относился к крайним элементам и считал важным следовать «равнодействующей», сохраняя тем самым стабильность в стране. Еще 14 января 1905 года он писал жене, что его чрезвычайно настораживает неготовность правительства идти на уступки сторонникам умеренных взглядов. Ведь в этом случае можно было бы «идти постепенно. Взрыв повторный, вроде бывшего (9 января 1905 года. — К. С.), но более сильный, повлечет скачок в неизвестное».
В условиях обострения политического кризиса происходила эволюция во взглядах многих общественных деятелей. Так, по словам Н. А. Хвостова, многие знакомые «поумнели» за время пребывания в деревне. Вот что писал Хвостов Ф. Д. Самарину 1 ноября 1905 года:
Бобринский Богородицкий (Владимир Алексеевич. — К. С.), предводитель, сделался лидером консерваторов после того, как его бывшие друзья сожгли ему несколько хуторов.
Впрочем, нелюбовь крестьян к В. А. Бобринскому имела вполне понятные предпосылки, и вряд ли раньше граф об этом не догадывался. Еще в декабре 1903 года один тульчанин писал:
Особенно тяжело приходится крестьянам, арендующим землю у либерала графа Владимира Бобринского, на днях избранного в предводители дворянства Богородицкого уезда, получающего «Освобождение» и, тем не менее, без всякого зазрения совести берущего с крестьян от 18 до 25 рублей за десятину. «Что поделаешь, — говорит мужичок, — земли нет. Куда ни кинь — все графское, поневоле последнее отдаешь».
В октябре 1905 года В. А. Бобринский основал в Туле организацию «За царя и порядок», которая в скором времени стала частью тульского отделения Союза русского народа. «Страшно важно дать партии порядка восторжествовать, так как надо же, наконец, поставить предел революции и заняться созиданием, а не разрушением», — писал он своему троюродному брату графу А. А. Бобринскому 20 октября 1905 года.
Общественное движение допартийного периода не знало определенности. Это позволяло говорить со всеми, писать для всех. В новых обстоятельствах ситуация менялась. Левые «освобожденцы» пугались зарождавшейся партии кадетов. В Милюкове они видели апологета монархии и «несоциализма», сторонника непрямых выборов. Они полагали большой ошибкой включение в будущую партию «цензовиков». Мало сомневались в том, что большинство «освобожденцев» не войдут в Конституционно-демократическую партию. Эти настроения подпитывались уличными впечатлениями октября 1905 года. Университет бурлил. В его аудиториях ежедневно проводились митинги. Причем помещения распределялись между эсерами, меньшевиками и большевиками.
Александра III почему-то принято у нас считать солдафоном и пьяницей. И даже приписывать ему изобретение плоской фляжки, которую он прятал в сапог и называл «Голь на выдумки хитра». Современники издевались над конным памятником ему: «Стоит комод, на комоде бегемот».Чушь это все и ерунда. Понявший, что убийство его отца – Александра II Освободителя – бомбистами распахивает настежь ворота для волны террора, Александр Александрович взял Россию в оборот, подавляя всякое даже мелкое проявление революционных поползновений.
Монография посвящена функционированию политической системы Российской империи в 1881-1905 гг., прежде всего механизмам законотворчества. Исследование проведено на основе широкого круга источников, значительная часть которых не опубликована. В центре внимания автора – государственные учреждения, политические институты, законотворческие практики и круг людей, в котором вращались представители высшей бюрократии изучаемого периода. Особое внимание уделено неформализованным практикам подготовки и принятия решений (влиянию различных групп интересов, прессы, экспертных сообществ, корпоративным интересам бюрократии и др.)
В книге представлен жизненный путь и государственная деятельность П.А. Столыпина. На основе широкого круга источников воссоздается программа реформ Столыпина, имевшая своей целью системную модернизацию России в начале XX столетия. Авторами подробно рассматриваются пути ее реализации и результаты правительственной политики в 1906–1911 гг. Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.
В 1897 году в ходе первой всероссийской переписи населения Николай II в анкетной графе «род деятельности» написал знаменитые слова: «Хозяин земли русской». Но несмотря на формальное всевластие русского самодержца, он был весьма ограничен в свободе деятельности со стороны бюрократического аппарата. Российская бюрократия – в отсутствие сдерживающих ее правовых институтов – стала поистине всесильна. Книга известного историка Кирилла Соловьева дает убедительный коллективный портрет «министерской олигархии» конца XIX века и подробное описание отдельных ярких представителей этого сословия (М. Т.
23 апреля 1906 года России высочайшим решением была «дарована» конституция. Заработала Государственная дума, которую еще в 1809 году предлагал учредить реформатор Михаил Сперанский. Принято считать, что в связи с событиями первой русской революции самодержавие пошло на тактическую уступку обществу, что Россия получила лишь тень конституции, а Дума так и не стала настоящим парламентом. Так ли это? Все ли в окружении царя считали представительные учреждения чистой бутафорией? Почему наделенный огромной властью П.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Почему все попытки модернизации и либерализации России за последние 160 лет заканчивались неудачей? Этот ключевой для нашей истории вопрос ставит в своей книге Михаил Давыдов. Чтобы попытаться на него ответить, автор предлагает обратиться ко второй половине XIX века – времени, когда, по его словам, Россия пыталась реализовать первую в своей истории антикапиталистическую утопию. Власть и часть общества соглашались, что в индустриальную эпоху можно быть «самобытной» великой державой, то есть влиять на судьбы мира, принципиально отвергая все, за счет чего конкуренты и противники добились процветания, и в первую очередь – общегражданский правовой строй и соответствующие права всех слоев населения.
Реформаторское наследие Петра Первого, как и сама его личность, до сих пор порождает ожесточенные споры в российском обществе. В XIX веке разногласия в оценке деятельности Петра во многом стали толчком к возникновению двух основных направлений идейной борьбы в русской интеллектуальной элите — западников и славянофилов. Евгений Анисимов решился на смелый шаг: представить на равных правах две точки зрения на историческую роль царя-реформатора. Книга написана в форме диалога, вернее — ожесточенных дебатов двух оппонентов: сторонника общеевропейского развития и сторонника «особого пути».
Книга Александра Филюшкина посвящена масштабному столкновению на Балтии во второй половине XVI века с участием России, Ливонии, Швеции, Польши, Великого княжества Литовского, Дании, Священной Римской империи и Пруссии. Описываемые события стали началом долгой череды противостояний России и Европы, определивших характер международного общения последующих столетий. Именно в конце XVI века военной пропагандой были рождены многие штампы и мифы друг о друге, которые питали атмосферу взаимной неприязни и которые во многом живы до сих пор.
Самодержавие и политический сыск – два исторических института, теснейшим образом связанные друг с другом. Смысл сыска состоял прежде всего в защите монарха и подавлении не только политической оппозиции, но и малейших сомнений подданных в правомерности действий верховной власти. Все самодержцы и самодержицы XVIII века были причастны к политическому сыску: заводили дела, участвовали в допросах, выносили приговоры. В книге рассмотрена система государственных (политических) преступлений, эволюция органов политического сыска и сыскная практика: донос, арест, допрос, следствие, пытки, вынесение приговора, казнь или ссылка.