Совсем того! - [60]

— Вы их уже жарите?

— Это кулинарный секрет, — объяснила она. — Сначала ломтики мяса надо слегка обжарить и дать им чуть подсохнуть, зато потом, когда они впитают в себя виноградный сок, то станут мягкими и к тому же приобретут тонкий аромат.

— Во Франции вы меньше жарите мясо, чем мы в Англии. У вас мясо всегда красное, с кровью.

— А у вас не мясо, а подошва. Проблема с мясом у вас, а не у нас. Вы слишком его пережариваете. Это ваш исторический порок. Посмотрите, что вы сделали с нашей Жанной д’Арк: вы ее так поджарили, что одни угольки остались!

58

Несмотря на начавшийся дождь факелы горели исправно. В замке все пребывали в боевой готовности. С получасовым опозданием фары автомобиля возвестили о приезде гостей.

— Манон, поднимись, предупреди Мадам, что они здесь. И Одиль предупреди.

Машина медленно проехала по гравийной аллее и, обогнув каштановую рощицу, остановилась возле самого крыльца. Блейк ждал на верхней ступеньке, держа зонт наготове. Как только машина подъехала, он спустился, чтобы открыть дверцу и защитить гостью от дождя.

— Добрый вечер, мадам. Добро пожаловать в поместье Бовилье.

Взглянув на женщину, он в первое мгновение подумал, что у него галлюцинация.

— Мелисса?

— Добрый вечер, Эндрю. Жаль, что не могу тебя поцеловать, но мы не должны показывать, что знакомы. Ты хорошо выглядишь.

Блейк пошатнулся. Затем посмотрел на водительское место. Из машины выходил Ричард Уорд.

— А мне зонт не полагается?

— Что ты здесь делаешь?

— Сопровождаю жену, которая приехала в гости к своей французской подруге.

Уорд взял с заднего сиденья великолепный букет цветов и поспешил под навес.

— Ты славно выглядишь, старина. Это отрадно. Блейк все никак не мог опомниться. Уорд продолжал:

— Если бы мне однажды сказали, что ты будешь прислуживать на ужине, куда я буду приглашен, я бы не поверил. Чего только в жизни не бывает! — Ричард уже забавлялся в предвкушении предстоящего вечера.

— Ты понимаешь, в какой мы оказались ситуации? — спросил наконец Блейк.

— Прекрасно понимаю, именно поэтому я так рад, что нахожусь здесь. Никогда бы не подумал, что в гостях у одной из подруг жены…

Ричард Уорд направился к двери.

— Здесь по правилам ты должен держать мне дверь, приложив мизинец к боковому шву брюк.

— Ричард…

— Мистер Уорд. Мы принадлежим к разным кругам общества, — ответил тот, глядя прямо в глаза другу, которому было не до веселья.

Блейк в растерянности закрыл за ними дверь. Его друг снял пальто и протянул его мажордому.

— Спасибо, милейший, вы очень любезны!

Блейк был готов наброситься на него, как тогда, когда Уорд намекнул ректору университета, что Эндрю переспал с его дочерью. Появление мадам Бовилье остановило его. Она спускалась по нижним ступенькам лестницы, величественная, в роскошном изумрудно-зеленом платье с подчеркнутой талией. Красиво причесанная, с макияжем, Мадам производила шикарное впечатление.

— Натали, какая радость тебя видеть!

— А как я счастлива, Мелисса. Спасибо, что добрались до меня.

Женщины горячо обнялись.

— Ты, наверное, не помнишь Ричарда, это мой муж. Уорд наклонился, чтобы поцеловать руку мадам Бовилье.

— Очень приятно. Уорд преподнес ей букет.

— Какие изумительные цветы! — воскликнула Натали. — Ну что вы, зачем? Месье Блейк, поставьте их, пожалуйста, в вазу.

Отдав цветы, Мадам взяла подругу за руку.

— Я так рада вас видеть! Друзей ведь уже на так много. Проходите и будьте как дома.

Блейк дошел до буфетной, точно робот. Голова у него шла кругом. Он представлял себе что угодно, но к тому, что произошло, он совершенно не был готов. Дело осложнялось тем, что он не должен был подавать виду. Открыв шкаф, он машинально взял вазу и пошел к раковине налить воды. Одиль, хоть и хлопотала у плиты, все же заметила, что с мажордомом что-то не так.

— Все нормально, Эндрю?

— Я подам аперитив. Мадам сегодня необычайно красива.

С выражением сомнения на лице кухарка посмотрела вслед уходящему с букетом Эндрю.

Аперитив был подан в маленькой гостиной. Мелисса и Натали сразу же пустились в воспоминания. Сидя рядом на диване, они смеялись, вспоминая свое знакомство, когда одна плохо говорила по-французски, а вторая — кое-как изъяснялась по-английски. Мадам в самом деле выглядела счастливой.

Уорд сидел в кресле. При малейшей возможности он подмигивал Блейку. Подавая ему аперитив, мажордом шепнул:

— Если ты не перестанешь, извращенец несчастный, я пожалуюсь, что ты ко мне пристаешь.

Уорда очень забавляло, как скованно его друг чувствует себя в роли мажордома. Наклонившись, чтобы поставить стакан на журнальный столик, он шепнул Эндрю:

— А ты представь себе, что ты на маскараде, где только ты один в маскарадном костюме…

— Ты мне за это заплатишь.

— Завтра — пожалуйста, все что угодно, а сегодня уж я повеселюсь.

Подруги были слишком заняты друг другом, чтобы заметить перешептывание мужчин.

— Скажите, друг мой, нет ли у вас льда? — спросил Уорд уже громче.

«Это в мускат-то, дубина?» — чуть было не ответил Блейк, но вовремя остановился.

— Одну минуту, месье…

Выходя из гостиной, Эндрю чудом не расшиб лоб о дверной косяк, а Уорд с блаженной улыбкой уселся поглубже в кресло.