Совсем не Аполлон - [28]

Шрифт
Интервал

Анника вошла и поставила поднос с чашками на круглый столик. Опустилась в кресло напротив. Посмотрела на меня, отхлебнула чаю, снова взглянула на меня.

— Как дела дома?

Не знаю, откуда взялись слезы, просто потекли. Второй раз за несколько дней будто кто-то нажал на кнопку, и я расплакалась, как ребенок, который потерялся в большом магазине и разрыдался, вновь увидев маму.

Анника, конечно, видела, как я плакала в детстве, упав и ударившись, но с тех пор — вряд ли.

Я не привыкла плакать на людях, хотя иногда и хочется. Присутствие другого человека не дает мне плакать, где-то в груди образуется пробка. Когда я была маленькой, то завидовала плачущим девочкам, которых утешали взрослые. Мне казалось нечестным, что их ласкают только потому, что они могут заплакать, а я — нет. Если у нас с Леной и есть что-то общее, то это неспособность плакать на людях.

Анника пила чай, поглядывая на меня — осторожно, чтобы не смутить, и все же прямо, не исподтишка.

Через пару минут она принесла салфетки и положила их на столик. Я не рыдала, но слезы бежали из глаз, надо было высморкаться.

Я смущенно улыбнулась, вытерев щеки и нос, потом отпила чаю и почувствовала, как по телу растекается покой.

— Меня не бьют, — сказала я, глядя на Аннику. — Никто не пьет, не употребляет наркотики. Я делаю уроки и… если не считать последних недель, хорошо учусь и вообще паинька. Я не курю. Не ворую. Не общаюсь с сомнительными личностями. Не бегаю по парням, не рискую забеременеть. По вечерам все больше сижу дома.

Я взяла чашку в руки, опустила на колени.

— Последнее время было много… неприятностей. С Леной. И вообще. Хотя больше всего происходит здесь.

Я приложила руку к груди. Потом снова взяла чашку в ладони. Посмотрела на чай. Дождалась, когда поверхность станет совсем гладкой и спокойной. Увидела отражение челки и части лба.

— Но они все равно недовольны мною. По крайней мере мама. Она все время сердится и дуется. Папа, он… я не знаю… ничего не делает.

Я слегка покачивалась вперед-назад.

— Недавно мы вместе катались на лыжах. Пожалуй, ничего веселее и интереснее в нашей семье не случалось за последние несколько лет.

Я посмотрела на Аннику и засмеялась:

— Мы почти ни слова друг другу не сказали за всю прогулку. Проехали пять километров, съели по апельсину. Самое интересное событие за несколько лет. Просто ужас.

Анника тоже засмеялась:

— Точно сцена из комедии.

Насмеявшись вдоволь, она стала серьезной:

— Тебе пятнадцать, да?

Я кивнула и допила чай.

— Как ее сестре.

— Что?

— Как сестре твоей мамы.

Странная вещь — тело. Иногда оно реагирует быстрее, чем мысль.

Мгновенная волна леденящего холода. Дрожь в руках. Щеки горят. Непроизвольно подергивается какая-то мышца.

Как будто мозг уловил какой-то сигнал, но тут же понял, что известие слишком велико и сложно для осознания, поэтому сначала послал предупредительные импульсы телу: мол, приготовься, сейчас включится разум. Тело поняло что-то, чего не поняла маленькая дурочка Лаура.

Волна тошноты, легкое головокружение. Трясущимися руками я поставила чашку на столик. Подозрение, догадка, понимание… В эту дверь входила одна Лаура, а выйдет совершенно другая.

Я много раз читала, как «кровь отхлынула» от чьих-то там щек. И всегда думала, что так бывает только в книжках. Глядя на Аннику, я увидела это собственными глазами.

— Так ты не знала… — тихо, почти неслышно произнесла она.

Несколько часов спустя мне было известно куда больше, чем прежде. Но не всё. Анника рассказала мне историю, которую должна была поведать не она. Это была не ее жизнь, не она знала эту историю наизусть. Аннике были известны лишь некоторые части, которые давным-давно пересказал папа.

В рассказе не было полной ясности и четкости. Началось все с того, что бабушка умерла, когда мама была подростком. Это мне было известно. Мама не очень любила об этом говорить, но я все же знала. А вот что у мамы была младшая сестра, этого мне никто не рассказывал. Младшая сестра, которая покончила с собой, когда ей было пятнадцать. Она отравилась дедушкиным снотворным, которое он принимал, чтобы хоть немного передохнуть, чтобы хватало сил заботиться о дочерях, оставшихся без матери. Но сил ему не хватило.

Дальше речь в этой туманной истории шла о том, как маме пришлось взять на себя заботу о доме, младшей сестре и отце. О том, как сестренка, беспокойная душа, становилась все беспокойнее, все реже ночевала дома, а вскоре почти перестала там появляться. Несколько призрачных намеков на то, что ее находили пьяной на улице и привозили домой на полицейской машине, — Анника не помнила точно, но что-то такое происходило. Наверное, — так она запомнила — дедушка стыдился того, что он такой плохой отец, а мама стыдилась его и сестры, но никто им не помогал, да они и не просили о помощи. А групп социальной поддержки и кризисных служб тогда еще не изобрели.

Так что все шло своим чередом. Мама уехала из родной деревни, далеко, чтобы учиться, и решила забыть прежнюю жизнь.

А я ничего не знала. Даже имени маминой сестренки. Анника его забыла. Может быть, Аннели, а может быть, и нет. Эту историю она услышала давно. И это была не ее история.


Еще от автора Катарина Киери
Никто не спит

«Никто не спит» известной шведкой писательницы Катарины Киери — роман о самом тяжёлом, о немом горе потери. Элиасу шестнадцать, он замкнут, закомплексован и зациклен лишь на одном: три года назад его жизнь изменилась навсегда, мама ушла из дома и не вернулась. Годы идут, а жизнь так и делится на строгие «до» и «после». Он написал маме 120 писем, и пока никакое «после» для него просто не складывается. Вежливое молчание с отцом, отсутствие друзей в школе… Хобби и досуг тоже остались в той жизни. Три года — настоящая пропасть, и в одиночку ее не перешагнуть.


Рекомендуем почитать
Два трюфеля. Школьные хроники

Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.



У самых брянских лесов

Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.


Фламинго, которая мечтала стать балериной

Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?


Что комната говорит

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Маленький Диккенс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скажи, Красная Шапочка

Мальвине — тринадцать лет, и она, как все ее сверстницы, ходит в школу, любит болтать с лучшей подружкой Лиззи, занимается музыкой, воюет с мальчишками на вилле, катается на велосипеде, влюбляется, ссорится со старшей сестрой, навещает дедушку, словно Красная Шапочка…Но что-то не так. У Мальвины есть темная тайна — то, в чем стыдно признаться, но очень тяжело держать в себе. Однажды она пытается рассказать правду родным, но ее не хотят услышать и понять. Даже брат, который раньше всегда ее поддерживал…Пронзительный, светлый, остроумный, поэтичный роман немецкой писательницы Беате Терезы Ханики — ее первая книга для подростков, но именно за него Беате получила несколько премий, и в том числе была номинирована на Немецкую детскую литературную премию.Перевод данной книги был поддержан грантом Немецкого культурного центра им.


А теперь любите меня

Быть любимым. Это все, к чему стремится герой романа молодого французского писателя Акселя Сандра. Не зная, кто его родители, он с детства привык оказываться в разных приемных семьях, где он чувствовал большее и меньшее участие. Но не более того. И как только он узнаёт, что обладает выдающимся интеллектом и впервые чувствует интерес к своей персоне, он начинает думать, что добившись успехов в учебе, сможет снискать внимание и любовь окружающих. И поэтому упорно трудится: в интернате, в школе, в институте. Раскладывая свои мысли и чувства по папочкам, герой Акселя Сандра поступает на медицинский факультет, оканчивает учебный год с отличием, получает возможность пройти оплачиваемую стажировку, вливается в компании сокурсников.


Лето Мари-Лу

Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».


Притворяясь мертвым

Благодаря роману Стефана Касты «Притворяясь мертвым» вы узнаете, какова цена дружбы и есть ли альтернатива мести.Подросток Кимме находится между двумя мирами. В одном, более близком, — вечера в «пряничном» домике с приемными родителями Кристин и Джимом, тушеный цыпленок с ломтиками моркови и книги. В другом, чуждом ему, — вечеринки, совместные походы и первая любовь.Пытаясь влиться в компанию ради девушки, в которую влюблен, Кимме отправляется с приятелями в лес на выходные. Понаблюдать за птицами. Никто не мог и предположить, чем это закончится для Кимме: он оказывается брошенным в лесу, с серьезным ранением и слабой надеждой на спасение…«Притворяясь мертвым» — книга о выборе, совести и способности прощать.Роман Стефана Касты, лауреата премии Астрид Линдгрен, был отмечен Августовской премией и почетным знаком Нильса Хольгерссона.