Совсем другие истории - [52]
Испуганный крик, вырвавшийся одновременно из сотен глоток, так и не достиг его слуха. Охваченный экстазом, он пел, не замечая, что летит прямиком на линию электропередачи. Зрители в немом ужасе глядели на подвешенного в пустоте солдата и с неуклонной прямотой пересекавшие долину с востока на запад электрические провода. Пять параллельных кабелей, провисших между опорами под собственной тяжестью, негромко гудели на ветру.
Оба парашюта Гидеона запутались в верхнем проводе. Мгновение спустя ноги коснулись нижнего. Тело откинулось и прогнулось назад. Стропы держали его за плечи и талию, не давая упасть на мягкую пашню. Если бы не толстенные подошвы армейских ботинок, парня прошило бы током в момент приземления. Теперь, протестуя против свалившейся на него ноши, провод медленно перерезал их. Крошечные искорки вспыхивали и гасли у Гидеона под ногами. Обеими руками он вцепился в крепления строп. Его глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит, а рот был распялен в немом крике. Коротенький офицер, обливаясь потом, выбрался из окаменевшей толпы и заорал:
— Только не прикасайся к проводам, Гиди! Выпрямись и старайся не шевелиться.
Вся эта плотная, скованная ужасом масса народа стала медленно сползать к востоку. Раздались первые крики. Послышался чей-то стон. Металлический голос Шейнбаума приказал всем сохранять спокойствие. Он кинулся к месту событий, утопая в мягкой земле, достиг линии электропередачи, растолкал офицеров и зевак и закричал сыну:
— Скорее, Гидеон, отпускай стропы и прыгай. Земля туг мягкая, ты будешь в полной безопасности. Прыгай!
— Я не могу.
— Не спорь. Делай, что тебе говорят. Прыгай.
— Я не могу, папа, я не могу отсюда спрыгнуть.
— Никаких «я не могу». Отпускай стропы и прыгай, пока тебя не убило током.
— Я не могу, стропы перепутались. Скажи им, чтобы выключили ток, папа, у меня уже ботинки горят.
Солдаты пытались оттеснить толпу, расчищая пространство под проводами и заставляя умолкнуть доброхотов, всегда готовых подать дельный совет. «Без паники, пожалуйста, без паники», — словно в трансе повторяли они.
Дети носились под ногами, только прибавляя суматохи. Выговоры и замечания не имели никакого эффекта. Два рассвирепевших парашютиста умудрились поймать Заки, который маниакально карабкался на ближайшую опору, свистя, фыркая и строя рожи, чтобы привлечь всеобщее внимание.
Неожиданно коротенький офицер пришел в себя:
— Твой нож! У тебя на поясе нож. Достань его и перережь стропы!
Но Гидеон не то не слышал, не то не хотел слышать его. Он начал громко всхлипывать.
— Сними меня отсюда, папа, меня убьет током, скажи им, чтобы меня отсюда сняли, я не могу слезть сам.
— Прекрати распускать сопли, — отрезал его отец. — Тебе сказали достать нож и перерезать стропы. Делай, как тебе говорят. И сейчас же прекрати реветь.
Парень послушался. Он все еще продолжал хлюпать носом, но потянулся за ножом, достал его и одну за другой перерезал все стропы. Царила полная тишина, нарушаемая только редкими всхлипываниями Гидеона. Наконец, осталась лишь одна стропа, которую он не решался перерезать.
— Режь ее, — кричали дети. — Режь и прыгай. Покажи, на что ты способен.
— Чего ты там ждешь? — орал Шимшон.
— Я не могу. — Гидеон снова заплакал.
— Еще как можешь, — убеждал его отец.
— Ток, — рыдая, умолял Гидеон, — я чувствую ток. Снимите меня скорее.
Глаза его отца налились кровью, и он взревел:
— Трус! Мне стыдно за тебя!
— Но я не могу, я себе шею сломаю, тут слишком высоко!
— Ты можешь, ты должен прыгнуть. Ты дурак, вот ты кто такой, дурак и трус!
Эскадрилья реактивных самолетов прошла в направлении города, чтобы принять участие в воздушном шоу. Они летели строем, с грохотом направляясь на запад, целеустремленно, словно стая диких собак. Когда они скрылись за горизонтом, тишина стала, казалось, еще плотнее. Даже парень в воздухе перестал плакать и уронил нож. Лезвие воткнулось в землю в сантиметре от ноги Шимшона Шейнбаума.
— Зачем ты это сделал? — заорал коротенький офицер.
— Я не хотел, — снова захныкал Гидеон. — Он выскользнул у меня из руки.
Шимшон Шейнбаум наклонился, подобрал камешек и яростно метнул его в спину своему отпрыску.
— Пиноккио, ты мокрая тряпка! Чертов трус!
В этот миг снова подул ветер.
Волна жара с новой силой обрушилась на все и вся. Рыжеволосый веснушчатый солдат пробормотал себе под нос:
Он же боится прыгать, идиот, он убьется, если не прыгнет.
Услышав это, какая-то худенькая плосколицая девчушка выбежала в середину круга и широко раскинула руки:
— Прыгай ко мне, Гиди, прыгай скорее ко мне, и все будет хорошо.
— Интересно, — заметил мужчина в потрепанной спецовке, — кто-нибудь догадался позвонить на подстанцию, чтобы они отключили электричество.
Он повернулся и стал стремительно пробираться через толпу в сторону кибуца. Он яростно карабкался вверх по склону небольшого холма, когда буквально в двух шагах от него тишину разорвал выстрел. На мгновение ему показалось, что ему выстрелили в спину, но в следующий миг он понял, что случилось: командир эскадрильи, тот самый белокурый герой, пытался перерезать провода автоматной очередью.
Безуспешно.
«Иствикские ведьмы». Произведение, которое легло в основу оскароносного фильма с Джеком Николсоном в главной роли, великолепного мюзикла, десятков нашумевших театральных постановок. История умного циничного дьявола — «плейбоя» — и трех его «жертв» трех женщин из маленького, сонного американскою городка. Только одно «но» — в опасной игре с «женщинами из маленького городка» выиграть еще не удавалось ни одному мужчине, будь он хоть сам Люцифер…
«Кролик, беги» — первый роман тетралогии о Гарри Энгстроме по прозвищу Кролик, своеобразного opus magnus Апдайка, над которым он с перерывами работал тридцать лет.История «бунта среднего американца».Гарри отнюдь не интеллектуал, не нонконформист, не ниспровергатель основ.Просто сама реальность его повседневной жизни такова, что в нем подспудно, незаметно зреют семена недовольства, которым однажды предстоит превратиться в «гроздья гнева».Протест, несомненно, обречен. Однако даже обреченность на неудачу для Кролика предпочтительнее бездействия…
Джон Апдайк – писатель, в мировой литературе XX века поистине уникальный, по той простой причине, что творчество его НИКОГДА не укладывалось НИ В КАКИЕ стилистические рамки. Легенда и миф становятся в произведениях Апдайка реальностью; реализм, граничащий с натурализмом, обращается в причудливую сказку; постмодернизм этого автора прост и естественен для восприятия, а легкость его пера – парадоксально многогранна...Это – любовь. Это – ненависть. Это – любовь-ненависть.Это – самое, пожалуй, жесткое произведение Джона Апдайка, сравнимое по степени безжалостной психологической обнаженности лишь с ранним его “Кролик, беги”.
Чахлый захолустный городок, чахлые захолустные людишки, сходящие с ума от безделья и мнящие себя Бог знает кем… Этот роман — игра: он и начинается с игры, и продолжается как игра, вот только тот, кто решит, что освоил ее правила, жестоко просчитается.
Современная американская новелла. 70—80-е годы: Сборник. Пер. с англ. / Составл. и предисл. А. Зверева. — М.: Радуга, 1989. — 560 с.Наряду с писателями, широко известными в нашей стране (Дж. Апдайк, Дж. Гарднер, У. Стайрон, У. Сароян и другие), в сборнике представлены молодые прозаики, заявившие о себе в последние десятилетия (Г. О’Брайен, Дж. Маккласки, Д. Сантьяго, Э. Битти, Э. Уокер и другие). Особое внимание уделено творчеству писателей, представляющих литературу национальных меньшинств страны. Затрагивая наиболее примечательные явления американской жизни 1970—80-х годов, для которой характерен острый кризис буржуазных ценностей и идеалов, новеллы сборника примечательны стремлением их авторов к точности социального анализа.
Гарри больше не в силах бунтовать и бороться с судьбой. Он давно уже плывет по течению, наслаждаясь всеми прелестями жизни немолодого и очень состоятельного мужчины.Любовь сменил случайный секс. Семейная жизнь превратилась в лицемерие. Ненависть к мещанским радостям уступила место жажде накопительства.Гарри стал завзятым циником, утратив то, что некогда выделяло его из толпы.Но что скрывается под его показной, нарочитой «обыкновенностью»? Об этом не подозревает даже он сам...
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!