Современный сонник - [5]
И поэтому найти себя он, по мысли автора, не может, ему не дано спокойно жить, разум не контролирует его поступков, не гарантирует возможность утвердить себя как человека. Конвицкий с большим мастерством, стилистической изобретательностью и выразительностью, блеском юмора преподнес читателю интересный вариант темы, поднятой им ранее, облек ее в необычайно прихотливую форму. Богатство интонаций и приемов, различных возможностей художественного изображения демонстрируется Конвицким в последних книгах весьма щедро. Они показывают новые грани дарования писателя.
Взятый же в целом творческий путь Конвицкого свидетельствует о проникновении писателя в современность, об умении ставить проблемы современности с остротой и взволнованностью, об умении отделить в ней изжившее себя, нелепое, незначительное от важного, перспективного, общественно значимого. Все это позволяет отнести Тадеуша Конвицкого к числу тех писателей, на чьи яркие книги вправе надеяться современная литература социалистической Польши.
Б. Стахеев
СОВРЕМЕННЫЙ СОННИК
Роман
Глаз я не открывал и, еще не стряхнув с себя сонного оцепенения, не понимал, где я нахожусь и кто я такой. Ядовитый вкус желчи обжигал рот, кровь лихорадочно пульсировала, по вискам, щекоча их, пробегали тысячи сороконожек. Истекая потом, я лежал, погруженный в боль, как в шершавый мешок.
— Гляньте-ка, шевелится! — крикнул женский голос.
— Ой, тошно ему, тошно, — заметил мужчина. — Сморщился, как боров под обухом.
— Его всего наружу вывернуло, пан Корсак, — прозвучал знакомый баритон. — Поскольку правой руки не хватило, я пустил в ход протез. По локоть всадил ему в глотку. Только никель о зубы позванивал. Я запросто мог погладить его поджелудочную железу.
— Ах, у нас на востоке, вот где люди были нервные, — вздохнула женщина. — Помню я, жил в Снипишках один государственный служащий — спаси, господи, душу его, — очень был деликатного нрава. Рассердился он однажды, знаете ли, у себя на работе, а может и дома жена ему не угодила, и мало того, что выпил чистого денатурату, он потом еще в голову себе выстрелил из казенного револьвера. И вы думаете, на том конец? Он так разнервничался, что побежал на станцию, а до нее было добрых четыре километра, и бросился под поезд. В те времена, знаете ли, у нас на востоке люди жили спокойно и поезда ходили два-три раза в день, ему еще повезло, что он так подгадал.
— Мы тут треплемся… — снова заговорил баритон, но его перебил другой мужской голос:
— Тсс, тише, просыпается.
Я медленно приоткрыл веки. Возле кровати стояла заплаканная пани Мальвина, рядом — ее брат Ильдефонс Корсак, как всегда, без пиджака, в старомодной рубахе с расстегнутым воротом, а чуть сбоку — партизан, вытирающий полотенцем протез.
— Где я?
— Вернулся из служебной командировки, — сказал партизан и швырнул полотенце на мою кровать.
— Разве это хорошо? — прошептала пани Мальвина. — Человек немолодой, седина в волосах и божьи законы нарушает…
— Что случилось? — неуверенно, спросил я.
— Ой, не прикидывайтесь, не прикидывайтесь, — строго сказал Корсак и дунул в свои зеленоватые усы. — Люди, может, и забудут, но господь бог — никогда.
Позади них на стене висела картина, писанная маслом, — из тех, что висят в каждом старом доме: снег, санная колея, голые березы и красное солнце заката.
Я повернулся лицом к стене.
— Должно быть, я что-то съел.
— Уж я-то знаю, что тебе повредило, — сказал партизан. — Твое счастье, что Корсаки услышали.
— Ах, как он храпел! Совсем не по-человечески, — вздрогнула пани Мальвина. — Я сразу поняла, что это не простой сон.
— У нас, на фронте, в семнадцатом году я нагляделся на таких, как он, — добавил Корсак. — Только тогда пускали газы, иприты. Вы по молодости лет, может, и не помните.
— Всякое видели, дедушка, — сказал партизан.
Я приподнялся на локтях, затем опустил ноги на пол. Разогретый солнцем прямоугольник окна резко закачался перед моими глазами. Я попытался встать. Внезапно осклизлый холод сдавил мой череп. Я неуверенно сделал несколько шагов по направлению к двери, и тогда земля вдруг ушла из-под моих ног, меня качнуло назад, и я тяжело грохнулся головой о вишневые половицы.
Когда я снова открыл глаза, Корсак и партизан волокли меня назад в кровать. Слева, под мышкой, я чувствовал холодок протеза.
— Осторожнее, его сейчас вырвет, — предупредила пани Мальвина.
— Чем, благородная самаритянка? Лучше подайте-ка нам простокваши.
Потом они вливали мне в рот что-то кислое и одновременно соленое. Корсак приминал на мне одеяло — оно было горячее и казалось наполнено болезнью. Партизан энергично размахивал своим протезом.
Тут пришел Ромусь. Собственно говоря, он не пришел, а постепенно и довольно долго возникал в комнате. Движения у него были такие ленивые и замедленные, что их легко можно было расчленить на отдельные фазы. Каждый его шаг, необычайно вялый и неуверенный, подчеркивался плавным вращением бедер. Закончив свой невидимый для других процесс преодоления пространства и остановившись в дверях, Ромусь нерешительно поднял руку, а потом растерянно потрогал свою пышную нечесаную шевелюру.
Тадеуша Конвицкого называли «польским национальным сокровищем» – и с полным на то основанием. Его книгами зачитывались миллионы в Польше и за рубежом, по ним снимались фильмы (так, «Хронику любовных происшествий» экранизировал сам Анджей Вайда). Вашему вниманию предлагается роман, написанный Конвицким уже в новых исторических и экономических условиях, лирическая трагикомедия о том, как трудно найти свое место в жизни, особенно если находишь утром в своей кровати труп обнаженной незнакомки...
Эта книжка – не для примерных детей. Примерные дети ничего из моих воспоминаний не извлекут. Не стоит и стараться. А вот проказники – совсем другое дело. Проказники найдут в этой невероятной истории много поучительного, уйму ценных мыслей, а главное – глубокое понимание и сочувствие их нелегкой доле. Я чуть было не написал: бездну понимания и сочувствия, но вовремя спохватился, что это прозвучало бы как фраза из предисловия к детской книжке. А мои удивительные приключения правдивы, как правда, самые что ни на есть взаправдашние.
Тадеуш Конвицкий – один из лучших и известнейших писателей современной Польши, автор уже знакомых российским читателям книг «Чтиво» и «Зверочеловекоморок».«Хроника любовных происшествий» – знаменитый роман, по которому Анджей Вайда снял не менее знаменитый фильм. Действие этого исполненного романтической ностальгией произведения происходит в предвоенном Вильнюсе. История первой любви переплетена здесь с Историей (с большой буквы), и кульминационное любовное происшествие происходит на фоне знаменитой «атаки розовых уланов»…
Конни Палмен (р. 1955 г.) — известная нидерландская писательница, лауреат премии «Лучший европейский роман». Она принадлежит к поколению молодых авторов, дебют которых принес им литературную известность в последние годы. В центре ее повести «Наследие» (1999) — сложные взаимоотношения смертельно больной писательницы и молодого человека, ее секретаря и духовного наследника, которому предстоит написать задуманную ею при жизни книгу. На русском языке издается впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В антологию включены избранные рассказы, которые были созданы в народной Польше за тридцать лет и отразили в своем художественном многообразии как насущные проблемы и яркие картины социалистического строительства и воспитания нового человека, так и осмысление исторического и историко-культурного опыта, в особенности испытаний военных лет. Среди десятков авторов, каждый из которых представлен одним своим рассказом, люди всех поколений — от тех, кто прошел большой жизненный и творческий путь и является гордостью национальной литературы, и вплоть до выросших при народной власти и составивших себе писательское имя в самое последнее время.
В сборник включены разнообразные по тематике произведения крупных современных писателей ПНР — Я. Ивашкевича, З. Сафьяна. Ст. Лема, Е. Путрамента и др.
Проза Новака — самобытное явление в современной польской литературе, стилизованная под фольклор, она связана с традициями народной культуры. В первом романе автор, обращаясь к годам второй мировой войны, рассказывает о юности крестьянского паренька, сражавшегося против гитлеровских оккупантов в партизанском отряде. Во втором романе, «Пророк», рассказывается о нелегком «врастании» в городскую среду выходцев из деревни.