Современный политик: охота на власть - [115]
Заключение
СТОЧКИ ЗРЕНИЯ темы власти, работа Ницше интересна его подходом к власти как рефлексии существующего состояния общества, существующего порядка в контексте формирования нового порядка.
Работа Ницше противостоит многим попыткам европейской мысли подойти к теме власти. Традиционные исследования власти фокусировались по большей части на вторичных по отношению к власти вещах: институты власти, средства власти, психология власти, право на власть и т. д. В части этих исследований, как правило, неявно заложено предположение, что все понимают, что такое власть, — и далее это не обсуждается.
В других исследованиях власть опредмечивают, обсуждая ее как тип отношений, как господство, насилие, как систему, как тот или иной порядок или как нечто, относящееся к социологии, нечто, находящееся в существующем порядке, и т. д.
Ницше ищет власть в другом месте. Он обращает внимание на механизм работы категорий, которые вменены властью и работают так, что подвластные сами не замечают этого. Те, кто находятся под влиянием этих категорий, неявно для себя начинают воспроизводить тот или иной порядок.
Порядок, таким образом, это не правила и законы. Для Ницше порядок есть формирование такого рода организации, втягивание в которую заставляет людей вести себя определенным образом. Механизм работы власти, вопреки традиционной европейской линии размышлений, раскрывается в том, как именно человек думает, как устроен его интеллект, в соответствии с чем он строит оценки, как принимает ту или иную мораль и т. д. Следовательно, он лежит вне зависимости от тех или иных законов, типа государства, правления (будь то монархия, республика, демократия, деспотия и пр.), что довольно часто находилось в центре исследований.
Порядок строится не на этой основе, и точка власти находится не там. В своей работе Ницше демонстрирует, как за счет трансформации интеллекта, внутреннего мира человека, переоценки высших ценностей можно сменить порядок, вовсе не трогая институты существующего порядка, а напротив — используя их для формирования нового порядка.
Люди часто делают ошибку, пытаясь увидеть власть внутри существующего порядка. Они предполагают, что власть кроется в аппарате, президенте, парламенте, в институтах легитимированного насилия и прочих структурах существующего порядка. От этой типичной ошибки предостерегает Ницше, показывая тонкие механизмы работы власти.
Но Ницше и не отвечает впрямую на вопрос — что такое власть? Поэтому Ницше вряд ли можно поставить в один ряд с другими исследователями[111]. Кажется, что Ницше обсуждает другую тему, а именно — смену порядка, смену базовых понятий интеллекта и прочее, — но именно так, как бы боковым зрением, пытаясь вновь и вновь проходить по запутанным афоризмам Ницше, втягивая себя в новый порядок, мы начинаем нащупывать подлинные механизмы власти.
Глава 5
Элиты и власть
Введение
В ЭТОМ ОБЗОРЕ будет продемонстрирована эволюция понятия «элита» и соотношение этого понятия и темы «власть».
Понятие «элита»[112] появилось в интеллектуальном дискурсе сравнительно недавно, в начале XX века. Однако разделение людей на тех, кто способен (или достоин) осуществлять власть, и на тех, кто в этой власти находится, появилось намного раньше.
Большинство исследователей сходятся на том, что впервые такое разделение появилось в диалогах Платона (1). Далее оно выразилось в понятии «аристократия». Однако это понятие подразумевало наличие наследственного права на осуществление власти. Аристократии приписывались исключительные способности к властвованию — на основании врожденных качеств. По-видимому, в XIX веке, после того, как в Европе произошел ряд революций и к власти пришли люди, качества которых (с точки зрения существовавших воззрений на то, кто достоин или способен осуществлять власть) были спорны, возникла рефлексия относительно того, можно ли выделить людей, пригодных для власти, и если да — то как именно это сделать.
Именно в конце XIX — начале XX века появляется ряд работ, в которых эта тема поднимается и обсуждается: Гаэтано Моска «Правящий класс», Вильфредо Парето «Социалистические системы», Джованни Сартори «Вертикальная демократия», Николай Бердяев «Царство духа и царство Кесаря» и «Самопознание», Хосе Ортега-и-Гассет «Восстание масс».
Ниже понятие элиты будет соотнесено с темой власти — в том контексте, в котором эта тема обсуждается в нашей книге. На основании работ указанных авторов мы ответим на вопросы: в каком контексте появляется понятие «элита», на чем основана власть «элиты» и зачем она нужна.
Гаэтано Моска[113]
«Правящий класс»
В СВОИХ РАБОТАХ МОСКА не использует термин «элита». Его исследования посвящены тому, что он называет «правящим классом». По-видимому, его работы стали реакцией на революции, произошедшие в Европе в начале XX века. Его концепция «правящих классов» противоречит конструкции, введенной Марксом: он прямо утверждает, что лозунги, под которыми один правящий класс сменяет другой, являются только «формулой власти», которая позволяет произвести операцию смены и не более того: «правящий класс никогда не признает того факта, что находится у кормила власти по той простой причине, что состоит из элементов, которые сейчас или в какой-то момент истории оказались наиболее пригодны, чтобы управлять; вместо того он всегда находит оправдание своей власти в абстрактном принципе, который мы называем политической формулой».
Книга известного украинского публициста Константина Кеворкяна, вынужденного покинуть родной Харьков после нацистского переворота на Украине, посвящена истории, настоящему и будущему этой страны. В чем причина, и где истоки бандеровщины и мазеповщины, столь живучих на Украине? Почему население Украины оказалось настолько восприимчиво к нацистской пропаганде? Что происходит на Украине в последние годы, и какое будущее ожидает украинскую власть, экономику и народ? Взгляд «изнутри» Константина Кеворкяна позволяет читателю лучше понять, как и почему Украина погрузилась в хаос гражданской войны, развал экономики и вымирание населения.
«Русская земля принадлежит русским, одним русским, и есть земля Русская… Хозяин земли Русской – есть один лишь русский (великорус, малорус, белорус – это все одно)». Автор этих слов – Ф.М. Достоевский. «Тот, кто говорит: «Россия – для русских», – знаете, трудно удержаться, чтобы не давать характеристики этим людям, – это либо непорядочные люди, которые не понимают, что говорят, и тогда они просто придурки, либо провокаторы, потому что Россия – многонациональная страна». Это высказывание принадлежит президенту В.В.
Пишущие об истории российско-американских отношений, как правило, сосредоточены на дипломатии, а основное внимание уделяют холодной войне. Книга историка Ивана Куриллы наглядно демонстрирует тот факт, что русские и американцы плохо представляют себе, насколько сильно переплелись пути двух стран, насколько близки Россия и Америка — даже в том, что их разделяет. Множество судеб — людей и идей — сформировали наши страны. Частные истории о любви переплетаются у автора с транснациональными экономическими, культурными и технологическими проектами, которые сформировали не только активные двухсотлетние отношения России и США, но и всю картину мировой истории.
Воспоминания контр-адмирала К.И. Деревянко рассказывают о Великой Отечественной войне. В первой книге своих воспоминаний автор повествует о героической обороне Одессы в 1941 г. и весомом вкладе Военно-морского флота в оборону города. На страницах книги рассказывается о героизме моряков, о нелегкой борьбе защитников города с врагом.Книга рассчитана на самый широкий круг читателей, интересующихся историей Великой Отечественной войны.
Книга отражает современный уровень изучения в России истории югославянских народов в XX в. В опоре на новейшую литературу и доступную источниковедческую базу прослеживается возникновение югославского государства в 1918 г., складывание его институтов и политической системы, большое внимание уделяется событиям Второй мировой войны, освещается период социалистической Югославии, который закончился так называемым югославским кризисом – распадом государства и чередой межэтнических гражданских войн.Для историков и широкого круга читателей.
Быть может, через сто лет историки (если они еще будут существовать), назовут 2015-й первый годом нового Великого переселения народов. И будут иметь для этого все основания. Орды мигрантов атаковали рубежи ЕС, смели оборону толерантных европейцев и осваивают просторы завоеванного ими вожделенного западного Элизиума. Еще немного, и закат Европы, предсказанный Шпенглером, станет реальностью.Этот последний акт европейской истории привлек внимание мировых СМИ, которые широко освещают — правда, на однобокий толерантный лад — происходящее.
В книге собраны публицистические и экспертные статьи Виталия Иванова, написанные в 2005–2007 годах. Автор определяет себя как охранителя и антиреволюционера, то есть последовательного сторонника власти и приверженца правых взглядов, враждебного одновременно левачеству и либерализму. Нисколько не скрывая своей ангажированности, напротив, всячески ее подчеркивая, он разбирает базовые политологические понятия (суверенитет, демократия, нация и пр.), анализирует идеологические опыты представителей власти, критически деконструирует тексты российских оппозиционеров (Илларионова, Белковского, Рогозина, Рыжкова) и зарубежных критиков Кремля.
Фрагменты обсуждения подготовлены на базе материалов сайта Президента РФ Дмитрия Медведева (www.kremlin.ru) и социальной сети «Свободный мир» (www.liberty.ru)
Книжечка о борьбе – о теме, которую в эпоху нынешней европейской политкорректности не слишком принято обсуждать. Текст великого шахматиста, игру которого отличали тонкая стратегия и яркие комбинационные замыслы, глубокий анализ, высокая техника и психологический подход к сопернику. Замечания Ласкера о стратегии и тактике, о принципе экономии сил, о равновесии и превосходстве, о логике борьбы за существование и о принципе справедливости, несомненно, представляют интерес. Логика давно выброшена за рамки школьных программ, и знакомство с текстом Ласкера лишний раз позволяет заключить, что это, скорее всего, немалая потеря.This tiny book is about struggle, a subject not readily discussed in the present-day European political correctness milieu.