Современный кенийский детектив - [69]

— Неужто вы не курите?!

Она протянула пачку Вэнсу Фридмену, но и тот, учтиво поблагодарив, не взял сигарету.

— Час слишком ранний, — пояснил я.

— А табачный дым вам не помешает? — спросила Ивонн у янки.

— Нисколько.

Фон Шелленберг к завтраку не вышел, хотя я видел, как он в полосатом купальном халате возвращался в свою палатку из душевой.

Я поднялся из-за стола, будто бы направляясь к бару, вышел наружу с противоположной стороны и быстро зашагал вдоль выстроившихся в ряд палаток к той, где ночевал немец. Его там не оказалось. В растерянности я поплелся назад и столкнулся с ним, когда он выходил из палатки Вэнса Фридмена.

Мы уставились друг на друга. С непроницаемым лицом он застегнул на молнию полог чужой палатки и оправил на себе походный костюм.

— Доброе утро, — сказал он.

— Доброе утро.

Мы пошли в сторону коттеджа.

— Что-нибудь нашли? — спросил я.

Он покачал головой.

— И я тоже, — сказал я.

Больше мы этой темы не касались. В начале десятого "караван" тронулся в путь, взяв курс на юго-восток, к Наманге.

9

В пограничный городок Наманга мы прибыли вскоре после полудня. День опять был сухой и жаркий. Горячие порывы ветра перекатывались по саванне, пыль впивалась в кожу, трескались губы.

И хотя туристам это доставляло неудобства, никто не жаловался. Ведь мы пересекали местность, наиболее богатую зверьем во всей Восточной Африке. Туристы заглядывали сюда не часто. В зоне между лагерем Кура и горами Мапараша попадались огромные стада антилоп-гну, зебр; тысячи животных брели на север, к руслам непересыхающих рек.

Когда автобусы подъехали к отелю "Наманга", туристы высыпали из них в радостном возбуждении. Женщины выстроились у душевых, а мужчины с облупившимися носами оккупировали бар и принялись хлестать ледяное пиво.

Джо, фон Шелленберг и я присели за столик на лужайке, подальше от шумной толпы. Осушив бутылку, фон Шелленберг извинился — ему надо было срочно позвонить.

Джо, проводив его взглядом, спросил:

— Каковы твои обязанности?

— Я у него на побегушках.

— Чем он занимается?

— Крупный промышленник.

— А поточнее?

— Напомни после, я у него спрошу.

Джо заказал еще пива — себе и мне. В тех редких случаях, когда маска энергичного администратора сползала с его лица, он выглядел усталым. Видать, осточертела ему его работа.

— Попадаются такие клиенты — врагу не пожелаешь, — вздохнул он. — Скотская профессия.

— Зато туризм дает казне валюту — так утверждает правительство.

— Ерунда это, дружище. Казне перепадают лишь жалкие крохи. Валюта остается там, где и была, — в Европе и Америке. Я служил когда-то в одной фирме, которая даже и не пыталась лицемерить. Туристы заранее, еще дома, оплачивали стоимость поездки: отели, транспорт, еду и все прочие расходы. По приезде в Найроби им выдавали карманные деньги в кенийской валюте, так что ни один доллар или фунт в Кению не попадал. Несколько лет подряд фирма несла убытки, а когда окончательно обанкротилась, хозяйничавшие в ней индийцы эмигрировали в Канаду и построили там несколько отелей.

— Бизнес есть бизнес, — заметил я.

Джо кивнул:

— Что правда, то правда. Организаторы туристских поездок — худшая разновидность дельцов. Изучив вкусы заморских толстосумов, они наживаются на их наивности, капризах и прихотях. Им сбывают всякий хлам, подделки под старину, деревянные фигурки и прочую экзотику, например ночлег на болоте под комариный писк, и они приходят в восторг от собственной отваги. Ничего не стоит уговорить их приобрести бесплодный участок земли, негодный даже для скота. Им можно сбыть солнце и пыль, они готовы выложить наличные за что угодно — им их просто некуда девать. Коренные кенийцы слишком горды, они такой, с позволения сказать, коммерцией гнушаются. У них не хватает мозгов, чтобы брать деньги ни за что. А то, что бесплатно, туристам неинтересно. Раз бесплатно, значит, вещь никчемная. Если открыть перед ними все двери и предложить провести отпуск в Кении задаром, знаешь, что они сделают? Поедут в другое место, где знают цену их долларам, маркам и фунтам. Ведь кое-кто из них всю жизнь копит, чтобы, уйдя на покой, совершить одно-единственное сафари, а затем уж и умирать можно спокойно. Запомни, для туриста ценность любой вещи определяется тем, сколько они за нее отвалили. Бывают, правда, исключения, когда им кажется, что они нас надувают, и они уезжают со своими вздорными и предвзятыми представлениями. Мудрая заповедь уличных торговцев с Кимати-стрит: никогда не требуй за товар подлинной цены. Иностранцы любят, чтобы с них драли семь шкур.

Джо загасил окурок в пепельнице. Его лицо помрачнело, проступили морщины на лбу, взгляд стал суровым и жестким.

— Жалкую деревяшку, цена которой пара шиллингов, сбывают за несколько фунтов, — продолжал он. — А спроси за нее настоящую цену, никто такую дешевку не купит. К тому же туристы обожают торговаться и считают, что им всегда удается перехитрить туземцев. Имей это в виду!

Я неопределенно хмыкнул.

— Ты мне открываешь глаза, теперь и мне понятно, что к чему.

— Не обольщайся. — Джо махнул рукой. — И не торопись после моих слов открывать туристическое агентство.

— Да где бы я, черт возьми, взял на это деньги!