Современный кенийский детектив - [14]

— Что случилось? — спросил Нельсон.

— Убили, — ответил полушепотом портье, подражая Проныре. — Я знал, с первой минуты, как только он вошел в своих темных очках, без багажа и без паспорта, почуял: здесь что-то не так. А тут еще ты явился, говоришь, с ним агенты… эти… пиджаки оттопыриваются… Я точно знал…

— Скажи толком, — взмолился Проныра, — что произошло?

— Ну, не знаю даже, с чего начать. В общем, я в эту неделю работаю днем. Ту неделю работал в ночь, а сейчас днем.

— Итак, ты работаешь в дневной смене.

— Да, прихожу сегодня в восемь, как обычно, — продолжал портье. — Только глянул от стойки в вестибюль — и что же я вижу? Скажу — не поверишь. Одного из тех агентов, что тогда приезжали с белым. Сидит это он в кресле, газету читает, понятно? Только все по сторонам глазеет, как сыщику и положено. Ну, ему, ясно, невдомек, что я его приметил. Не знает, что я понял — агент он, хоть издали и не видно, как пиджак у него под мышкой оттопыривается. У меня память на лица.

— Что случилось-то? — снова спросил репортер, едва сдерживая нетерпение.

— Ну, сверху вдруг звонят. Из номера европейца. И какой-то парень… африканец… наверное, из агентов… говорит мне — я трубку снял, понятно? — говорит мне: подзови, мол, человека из вестибюля. А у самого голос дрожит. Я и спрашиваю: «Какого человека?» А он как заорет: «Инспектора Муриуки живо к телефону!» Я ему: «Инспектора Муриуки? А он из себя какой?» Тот парень опять в крик: «Быстро инспектора Муриуки!» Ладно, я-то не дурак, понятно? Иду к тому, который в кресле, и спрашиваю: «Вы инспектор Муриуки?» Он глядит, удивлен вроде, а я ему сразу: «Вас к телефону!» Он прыг к аппарату, а я у него за спиной, притворяюсь, что своими делами занят, но слышу, как тот, из номера, кричит: «Быстро „скорую помощь“!» Инспектор хочет спросить что-то, а тот, я слышу, твердит одно: «Быстро „скорую помощь“!» Тут Муриуки бросает трубку и велит мне соединить его с городом. Я соединяю, он набирает три девятки и вызывает полицейскую «скорую»…

— А европеец? — прервал его Проныра. — С европейцем что?

— Ну, я же говорю, Муриуки вызывает «скорую» и бросается в лифт. Я за ним — интересно ведь, понятно?

— Что ты увидел?

— На одиннадцатом этаже… агенты около номера тысяча сто третьего… Не успел я глазом моргнуть, этот Муриуки говорит мне: «Вон!» Я вниз и первым делом тебе позвонил.

— А потом в «Нэйшн» и «Стандарт»? — спросил журналист.

— Клянусь, им я не звонил, — ответил портье в легком замешательстве. — Понять не могу, как они пронюхали.

— Ладно, бог с ними, — сказал Проныра. — Дальше рассказывай.

— Да все вроде, — сказал портье. — Приехала «скорая», подняли наверх каталку, вот и все.

— Спасибо. — Проныра похлопал портье по руке.

На лице у того засияла широченная улыбка.

— Проныра, все для тебя сделаю.

— Ловлю тебя на слове, — сказал журналист и побежал к лифтам.

На одиннадцатом этаже его встретил кордон полицейских и агентов безопасности. Он улыбнулся и вытащил корреспондентскую карточку.

— Ничего не выйдет, Проныра, — сказал ему старый знакомый по школе Мангу, старший инспектор Тимоти Килонзо из отдела расследований убийств в Управлении уголовного розыска. — Это не для печати, так что живехонько спускайся вниз.

— Как это — не для печати? — спросил Проныра, пытаясь затянуть время и напряженно всматриваясь мимо инспектора в коридор, в сторону номера 1103. — С каких это пор убийства стали не для печати?

— Кто говорит об убийстве? — спросил Килонзо.

— Интересно, — ответил Проныра. — Чего тебе тут делать с твоими ребятами, если не было убийства?

— Не твое дело, Проныра. Будь паинькой и испарись, ясно?

Проныра знал, что с Килонзо особо не поспоришь. Он положил корреспондентскую карточку в бумажник и повернулся было к лифту, но в это время дверь номера 1103 открылась и оттуда показалась каталка. Впереди нее шагал не кто иной, как Эдвард Вайгуру, одноклассник Проныры по той же школе Мангу, а теперь начальник отдела Управления безопасности, занимающегося Южной Африкой. За ним следовали несколько полицейских.

— Все в порядке, инспектор? — спросил Вайгуру у Килонзо, проходя мимо сотрудника уголовного розыска и Проныры.

— В порядке.

Тут Вайгуру заметил Проныру.

— А ты что здесь делаешь? — озабоченно спросил он.

— Прослышал о стрельбе, — ответил Проныра, — вот и прибыл.

Он осекся и ошеломленно воззрился на каталку: человек, наполовину укрытый одеялом, вовсе не белый, а африканец в форме официанта из «Хилтона». Проныра знал этого человека! Он своим глазам не верил — перед ним был Шэйн, южноафриканский певец! Шэйн, судя по всему, очень страдал от боли. Он бормотал что-то. Проныра разобрал только слова: «Свинья! Фашистская свинья!»

— Послушайте, я знаю этого человека, — закричал Проныра, непроизвольно делая шаг к каталке.

Килонзо остановил его:

— Расскажешь нам все, что знаешь, потом…

А Вайгуру добавил:

— Нам, а не читателям твоих сплетен, Проныра. Ясно?

— Ясно! — В этот момент Проныра был уверен, что ему абсолютно ничего не понятно. Он повернулся, вошел в лифт и спустился в вестибюль.

— Ты как будто говорил, что застрелили мзунгу, — сказал он портье.

— Да, я так думал.