Современный египетский рассказ - [4]

Шрифт
Интервал

Новеллистика Идриса 60-х годов полностью лишена того светлого юмора, который был свойствен раннему творчеству писателя, в ней преобладают мрачные, а зачастую и безнадежные интонации. Изменившееся восприятие мира породило своего рода «обратную» логику художественного мышления. Во многих рассказах конца 60-х годов ситуация, аналогичная уже когда-то изображенной в одном из ранних рассказов, оказывается словно вывернутой наизнанку, истолкованной совсем с иной точки зрения.

Несомненно фабульное сходство рассказов «Вечерний марш» и «Носильщик» — и тут и там изображен человек, шагающий по улице Каира с тяжелой ношей на плечах. Не вызывает сомнений и символическое значение обоих образов. Но в первом случае мысль художника идет от конкретного явления жизни — до масштабов символа возвышается образ человека, в буквальном смысле выхваченного из уличной толпы. Образ создается путем использования пластических, живописных возможностей слова и вбирает в себя все краски, формы, всю диалектику реального мира. Во втором рассказе образ носильщика создается с помощью условных средств, писатель внедряет в уличную толпу фантастический персонаж, моделирует образ, исходя из умозрительной, изначально сформулированной идеи. Полная трансформация логики творчества, природы образа отражает и в корне изменившееся представление писателя о народе, о народном характере.

Смена общественных настроений сказалась на творчестве всех новеллистов, пришедших в литературу в конце 50-х годов. Таков, например, Сулейман Файад. Следуя в русле традиций «новых реалистов», он пишет о жизни народа, о его тяжелой доле, но без свойственного его предшественникам оптимизма и веры в будущее. Первый свой сборник рассказов он называет «Жажда мучит, девушки» (1961). Эти начальные слова свадебной народной песни звучат у Файада как жалоба иссохшей, жаждущей влаги земли и как выражение мечты народа о лучшей жизни. Концовки же рассказов Файада чаще всего трагичны, герои его пассивны и безвольны, они быстро пасуют в борьбе со злом. Но Файад же создает и редкий в египетской литературе образ женщины, которая с чисто мужской решимостью отваживается на борьбу за свои права. Молодая крестьянка Набавийя вступает в противоборство с самым богатым и сильным человеком в деревне хаджи Мухаммедом и… оказывается преданной ее же возлюбленным Рашадом, которого подкупил хаджи Мухаммед.

Во втором сборнике рассказов Сулеймана Файада, названном им «После нас хоть потоп» (1968), горечь автора выражена еще сильнее. Вместе с тем Файад — один из немногих египетских писателей, во все времена и при всех сменах литературных мод и вкусов сохраняющий неизменную верность избранной им реалистической манере изображения и избегающий экспериментов с формой. Тем любопытнее, что в рассказе «Шайтан» (1983), когда поголовное увлечение поисками необычных структур уже осталось позади, Сулейман Файад расширяет арсенал своих изобразительных средств, обращаясь к условности. Вряд ли даже в самом отдаленном и забытом углу великой Сахарской пустыни можно встретить столь первобытное, не знающее о существовании автомобиля племя, как то, которое изображено в рассказе. Джек-лондоновский сюжет о человеке, возвращающемся к родному племени после долгих лет, проведенных в цивилизованном мире, и о том, как соплеменники наотрез отказываются верить его рассказам о достижениях науки и техники, выражает у Файада мысль о невежестве и фанатизме, рождающих жестокость. В рассказе угадывается отклик на возрождение в сегодняшнем Египте тенденций и призывов к консервации традиционных представлений и верований. Поэтому историю, аналогичную той, которую в свое время в рассказе «Намбок-лжец» с юмором поведал Джек Лондон, Сулейман Файад насыщает драматизмом и острой злободневностью.

В 60-е годы к жанру рассказа обращается и крупнейший арабский романист Нагиб Махфуз. Хотя, как и многие его современники, Махфуз начинал писательскую деятельность со сборника рассказов («Шепот безумия», 1938), после этого он на протяжении двадцати с лишним лет создавал только романы.

Анализируя новеллистику Махфуза, египетская критика обращает внимание на то, что «романное» мышление писателя дает себя знать и в построении его рассказов. Действительно, Махфузу свойственно и в коротких новеллах поднимать масштабные общественно-политические и философские проблемы, мыслить не на событийном, а на бытийном уровне. Одной из таких сквозных проблем его творчества является проблема религиозной веры и сомнения, соотношения между положениями религиозного учения и научным познанием мира. В форме диалога девочки-школьницы и ее отца («Ребячий рай») Нагиб Махфуз передает тот внутренний диалог, который он ведет с самим собой всю свою жизнь, который так или иначе продолжается во всех его книгах.

В основе также «детского» рассказа «Фокусник украл тарелку» лежат размышления о человеческой жизни, о тех опасностях и соблазнах, которые на каждом шагу подстерегают человека, и о выборе им своего жизненного пути.

Рассказ «Под навесом», опубликованный Махфузом в 1968 году, был встречен египетскими читателями и критиками как непосредственная реакция крупнейшего художника Египта на то состояние морального шока, которое переживало египетское общество после поражения в арабо-израильской войне 1967 года. Созданная Махфузом картина «безумного, безумного мира» не имеет ничего общего с абсурдистским искусством, влияние которого сильно сказывалось в тот период в египетской литературе. Сцены обмана, насилия, жестокости, воплощенные в гротескно-натуралистических и фантасмагорических образах, завершаются финалом, который осуждает пассивность перед лицом зла. Художник хочет убедить людей в том, что, занимая позицию невмешательства в беззаконие, творимое у них на глазах, они обрекают себя на гибель. Пассивность ведет лишь к тому, что и те, кто ограничивается ролью наблюдателей, не вступая в активную борьбу со злом, падут в свой черед жертвами насилия.


Еще от автора Нагиб Махфуз
Предания нашей улицы

В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.


Пансионат «Мирамар»

«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества.


Мудрость Хеопса

В III тысячелетии до Рождества Христова в стране, названной греками Дар Нила и оставившей потомкам величественные памятники и сказочные сокровища, царил легендарный Хуфу. Человек, решивший жестоко изменить волю самого Амона-Ра, правитель, который подарил миру самое первое и монументальное из всех чудес света. История жизни этого загадочного владыки до сих пор будоражит умы людей, как волновала человечество на заре цивилизации, в те времена, когда любовь, высокие амбиции, войны и предательство являлись характерными чертами той вселенной, которую создали люди ради поклонения своим богам…Впервые издано на арабском языке в 1939 году под заглавием «Abath al-aqdar».


Путешествие Ибн Фаттумы

Пережив несчастную любовь, несправедливость и предательство на Родине, Ибн Фаттума отправляется в далекое странствие в поисках истины и счастья. Завораживающий сюжет увлекает читателя в удивительные края. Но найдет ли герой свою мечту — волшебную страну совершенства Габаль?Роман нобелевского лауреата — египетского писателя Нагиба Махфуза — уникальный рассказ наблюдательного путешественника, потрясающий опыт познания мира…


Рассказы арабских писателей

Под названием «арабская литература» подразумевается литература Египта, Ливана, Сирии, Ирака и других арабских стран Ближнего Востока.Советскому читателю известны некоторые образцы классической арабской поэзии и прозы, но он почти не знает современную арабскую литературу, показывающую жизнь народов арабских стран, борьбу арабов за свою свободу и независимость, активное участие простых людей Египта, Сирии, Ливана и Ирака в движении сторонников мира. Страны Арабского Востока, политическая судьба которых в последнее время сложилась по-разному, имеют общий литературный язык — язык художественной литературы, язык театра, кино, газет, журналов и радио.


Зеркала

Роман известного египетского писателя композиционно представляет собой серию портретов современников автора — людей, принадлежащих к различным слоям египетского общества: журналистов, ученых, политиков, коммерсантов.Короткие и на первый взгляд почти не связанные друг с другом биографии, как большое зеркало, искусно склеенное из осколков, отражают духовную жизнь Египта на протяжении целой эпохи — с окончания первой мировой войны до наших дней.


Рекомендуем почитать
Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.