Современные куртуазные маньеристы - [5]
5.
- Слышишь, Ларка, зря ты не ходила: вчера так ночь прошла не хило! Стою на "съеме"... Ровно в десять, Фигак! - и фриц на "мерседесе"... По тормозам - и дверцу настежь: - Майн кляйне глюк! Дас ист фантастиш! А я ему - мол, "мани, мани..." Фигак! - И "стольничек" в кармане. Потом гляжу - летит "тойота", а там - козел, с лицом койота. Но хоть козел, а с тормозами... Дала с закрытыми глазами. Потом опять - встаю на якорь... И вдруг - фигак! "Май нэйм из Якоб..." Часок прошел "Май нэйм из Ричард..." Нюхни там, в сумке, "Нину Риччи" презент от Пьера, от Кардана... Все из Парижа, все - "монтана"! А ты... Работа да общага... Ваще, в натуре, - бедолага... - Но ты ведь тоже похудела... - Да что ты, разве в этом дело? Ведь ты себе не представляешь, Какой, блин, допинг получаешь, когда дежуришь у "Союза", И вдруг "жигуль" подвалит юзом... Фигак! А там "совок" в натуре: "Садитесь, девушка, покурим..." А ты его так отоваришь: "Вы ошибаетесь, товарищ, вам надо ехать к Каланчевке я не курю по мелочевке!" Так доведешь экстаз до точки, поправишь вроде бы чулочки... И токо вверх подымешь флаг Фигак! И сразу - "кадиллак"! Почти, как в Рио-де-Жанейра... Не то, что тут, у инженера... Представь себе - песчаный берег, мулаты, бухта, много денег... Оливы, кофе, пальмы, полночь... И вдоль залива... - Глохни, сволочь! Лариса выдохнула сухо, Не смей об этом, слышишь, шлюха! - Ты что, Лариска, обалдела? Ведь я ж помочь тебе хотела! На кой тебе пердильный цех? Возьми наплюй на них на всех. Давай, булыжники прицепим, парфюм наложим, гайки, цепи... Изобразим, как надо, глазки чтоб были в боевой раскраске... А хочешь - дам свои колготки?.. Как у тебя, в порядке шмотки? - Тогда ищи в цеху подмену Выходим в ночь, на третью смену...
6.
В ту ночь подорожала колбаса копченая. И было очень сыро. И за окном, примерно, в два часа разверзлись небеса и бездной мира наполнились. И окна стали петь, вернее, стали щебетать, как сойка... И перестала тягостно скрипеть измятая гостиничная койка. И перестала комната дышать прерывистым шуршанием червонцев... И воспарила легкая душа навстречу целомудренному солнцу... И он вошел. И сделалось светло, и ты, вскочив, закрылась занавеской. Но озарилось мутное стекло. И, отделившись от карниза, резко ты взмыла ввысь. И ты была нага, И ты пыталась облаком прикрыться... Но только обнаженная нога светилась, как парящая Жар-Птица... И он летел... И тело, словно сон, не ощущало страха или срама. И он летел... Да кто? Не знаю... Он... И только губы повторяли: - "Мама..."
7.
Мимо пляжа, вдоль залива синего, шла, верней, летела легче легкого золотоволосая, красивая девушка из города далекого. Океан был чисто и торжественно вшит в Копакабану синим гарусом... И она была такою женственной, и плыла над пляжем белым парусом. Дон Жозе да Флор де Жаирзинио Шел навстречу... И казались сонными волны океана темно-синего со своими теплыми муссонами.
8.
- Конечно же, эти муссоны свистят, потому что на свете масоны, масоны, масоны плетут свои тайные сети, в поганые воды назло нам культуру Руси окуная... Поставим заслоны, заслоны пархатым муссонам Синая! Поставим, разыщем, раскроем, проверим по ЖЭКкам и ДЭЗам! У нас будет каждый героем, кто выжжет каленым железом распутство, разврат, разложенье! Мы требуем помощь Минфина!.. Оратор в конце предложенья схватился за горло графина. Чтоб их сатанинского рока Не слышали русские люди! Пусть будет жестоким уроком! Пусть будет! Пусть будет! Пусть будет! Пусть каждый из вас будет стойким! Мы знаем, чего мы тут хочем! Во имя святой перестройки аминь, патриоты! Я кончил... Простите, не кончил я, ибо хочу я, пусть это и глупо, поклоном отвесить "спасибо" дирекции вашего клуба, которой признателен очень в борьбе за права человека!.. Теперь я действительно кончил. Поэтому щас - дискотека!
9.
Начальник крутильно-прядильного цеха Варфоломей Ерофеич Каплан был меломаном, когда пела Пьеха, и пил, если цех не вытягивал план. А план был большим, напряженным и трудным, а в пряже такая обрывность была, что Варфоломея горящие "трубы" всегда раскалялись почти добела! - Почти довела до истерики, стерва!услышал Каплан сквозь рокочущий гул, и так на пределе измотаны нервы, а ты позволяешь такое - прогул!.. Иди объясняйся с начальником, крыса!.. Надтреснуто скрипнула старая дверь... - Простите, к вам можно? - Входите, Лариса... Ну что там у вас приключилось теперь? Теперь, когда все горизонты открыты! Теперь, когда трудимся все мы в поту! Теперь, когда все рубежи перекрыты! Теперь, когда каждый трояк на счету! Теперь, когда каждый... - Каплан поперхнулся и строго на девушку поднял глаза... И вдруг неожиданно он улыбнулся, как это случалось лет тридцать назад. Лариса сидела, как дева, как фея, и тихо к груди прикасалась рука... - Эх! - выдохнул Варфоломей Ерофеич, впервые подумав, что жизнь коротка.
10.
В платьице коротком, мимо синего шара с блеклой краскою обшарпанной... - Я люблю тебя, моя красивая шелестели чьи-то губы жаркие. - Я люблю тебя, моя прекрасная! шелестели чьи-то руки сильные. Мимо плача, мимо платья грязного, мимо пляжа, вдоль залива синего.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Эта книга — о жизни, творчестве — и чудотворстве — одного из крупнейших русских поэтов XX пека Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем. Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека.
Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.
Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.
На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.
В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.