Современные болгарские повести - [104]
— Какие там еще силы! — выпалил он. — Никакие не силы! Прописки в городе не давали, не дефицитная, говорят, профессия, потыркался я туда-сюда и… осел на винограднике!..
— Неверно это, Дилов! — недовольно заметил Лазар Лазаров. — Тебя потянуло к земле, а ты и не понял…
— Какой земле?
— Которую ты в Югле оставил… Ты крестьянин, она и позвала тебя: «Сюда, Дилов, сюда, не бросай меня, куда ты без меня-то?»
— «Позвала»… Чушь собачья!
— Только здесь ты и мог пустить корни… На городском асфальте тебе бы не прижиться…
— Кабы меня прописали, ты б поглядел, прижился бы я или нет… — упрямо мотнул головой возчик. — «Корни»… Ну да, мы крестьяне, люди простые, а вы зато больно сложные…
Слова Лазарова глубоко задели его. Он подумал, что надо бы встать да врезать хорошенько этому книжному червю, забрать жену и уйти отсюда с высоко поднятой головой. Корни у него, видите ли, какие-то не такие, не прижиться ему в городе, земля его зовет… А он сидит и слушает эту чушь… Надо допить вино и встать…
Он поднял стакан и медленными глотками осушил его. Винцо было славное, с горчинкой — словно горечь жизни просочилась сквозь стенки дубовой бочки, добавив к вкусу и аромату вина сбой неповторимый, печальный привкус. Он закручинился и забыл о том, что собрался уходить, кто-то снова наполнил его стакан, и сквозь теплую туманную завесу, заслонившую его глаза, он смотрел, как тает, исчезает стекло в красноватом пламени вина…
— Все будет в порядке! — сказал Недю Недев, опять перекладывая салфетку. — Иначе быть не может!.. Главное — здоровье… Собственно, для того мы и собрались здесь сегодня — пожелать призывнику здоровья и сказать на прощанье наше, болгарское: «В час добрый!»
Он потянулся чокаться с соседями по столу, но спохватился, что начинать полагается с виновника торжества. Поискал его глазами и только тут вспомнил, что его еще ему не представляли…
— Где же он? — спросил Недев. — Где же виновник торжества?
— А я почем знаю? — говорил Йонко в кухне. — Знал бы, так давно бы уж привел.
— Ладно, замолчи! Заладил: «Почем я знаю… почем я знаю…» — вспылила Стефка. — Говорила я тебе: если он опоздает, тебе отвечать.
— И отвечу… Подумаешь!.. Заигрался где-нибудь, увлекся, а может, часы забыл надеть… Призывник небось!.. Видал я их прошлым годом… Человек десять таких… Головы под машинку острижены, флаг тащат, а на древке сверху насажен… как ты думаешь — что?… капустный кочан… А начальство в сторонке стоит и смеется…
Прошлогодняя сценка — пареньки с капустой — показалась ему забавной, и он в подробностях пересказал ее, но рассмешить жену не сумел.
— Ты сроду его пальцем не тронул, — сказала она, — но сейчас стоит задать ему трепку… Вот осел!.. Народ ради него пришел, а его нет как нет. Весь в тебя, хоть бы столечко от меня взял…
Она рылась в стенном шкафу, искала что-то, в руках мелькали какие-то вещи, альбом с фотографиями взмахнул, точно птица крыльями, своими твердыми страницами, она было сунула его в ящик, но передумала и сказала мужу:
— Поди, пусти его по столам, пускай посмотрят…
Альбом был красивый, в красном суконном переплете с серебряным узором, собственноручно вышитым Стефкой. Йонкова подмывало обронить что-нибудь ехидное, вроде «Для того, что ль, гостей назвали, чтоб альбомы им показывать?», но он не успел открыть рот, потому что на пороге выросла Михайлова.
Она попросила уксуса.
Стефка чуть не швырнула ей бутылку, а когда та удалилась, сказала вслед:
— Пришла хвостом крутить…
— За уксусом она пришла… — попробовал заступиться Йонко.
— Ну конечно!..
Давно уже составив твердое мнение об этой женщине, Стефка долго колебалась, приглашать ли ее на ужин, но не пригласить было нельзя: всего лишь проволочная ограда разделяла их дворы… Не по душе были ей подмалеванные глаза соседки, заглядывавшиеся на мужчин, смешки кстати и некстати, льняная блузка, сквозь которую просвечивал атласный лифчик, скорее подчеркивая, чем прикрывая лакомую плоть… Раздражало, что Михайлова бесцельно бродит днем по двору, принимает на террасе солнечные ванны, а в жару купается за домом, в том огороженном закутке, куда выходит окно их спальни… Уж эти купанья!.. Стефка однажды долго наблюдала, как соседка вертится под душем, гибкая, словно угорь, как ощупывает каждый изгиб своего тела, наслаждаясь сохранившейся его свежестью, подтянутостью, как вода стекает волнистыми струйками по ее плечам и между бедрами… Ей подумалось тогда, что она разглядывает соседку глазами мужчины и, подобно мужчине, испытывает удовольствие от линий и форм этого тела, словно только для того и созданного природой, чтобы приковывать мужские взгляды. Отпрянув от окна, Стефка с облегчением подумала о том, что сегодня на даче одна, обоих ее мужчин — сына и мужа — нету, так что они не заглянут в этот укромный уголок, где под душем в образе красавицы соседки стоит сам сатана. Чтобы это зрелище не повторилось, она залепила окно бумагой, заранее придумав объяснение: мол, западное солнце особенно жаркое, ковер может выгореть… Она боялась красивой соседки не столько из-за мужа, сколько из-за сына… Муж был уже в таком возрасте, когда вряд ли какая сила могла вывести его из равновесия. А вот с Фео, еще вчера несмышленышем, который понятия о женщинах не имеет, может стрястись всякое… Сколько лет она успешно ограждала его душу от греха, не допускала при нем никаких разговоров, намеков и шуточек на извечную тему отношений между мужчиной и женщиной, болезненно переживала любое неприличное словцо или ругань, иной раз долетавшие с улицы. По мере того как мальчик взрослел, она все чаще размышляла над этими материями. Всюду мерещились ей вирусы порока. На каждом шагу виделись непристойные рисунки, слышались двусмысленные шуточки, ухмылки, намеки; с киноплакатов, книжных обложек, упаковки белья улыбались накрашенные женские губы, сверкали обнаженные плечи или дамская ножка, развевались волосы, зазывно темнела ложбинка между коленями, из-за которой у мужчин учащался пульс… Да, весь мир только об этом и помышлял, весь мир был болен, и Стефка старалась уберечь своего ребенка от этой болезни, выработать у него иммунитет и, казалось ей, достигла желаемого. Фео рос уравновешенным, учился прилежно, кино и танцульками не увлекался, на девочек не заглядывался. До случая с кроликами она даже думала, что он не услышал и не запомнил ни одного уличного словца… Чтобы привить мальчику любовь к животным, она в свое время купила ему пару кроликов, но те однажды прорыли под загородкой лаз и разбежались по двору. Фео в досаде гонялся за ними, и Стефка вдруг услыхала, что он вполголоса посылает их по матушке. Вне себя выбежала она во двор, помогла сыну поймать беглецов и в гневе зарубила обоих на колоде для дров, на глазах потрясенного мальчика, у которого по щекам лились по-ребячьи обильные, горькие, недоуменные слезы…
Роман «Иван Кондарев» (книги 1–2, 1958-64, Димитровская премия 1965, рус. пер. 1967) — эпическое полотно о жизни и борьбе болгарского народа во время Сентябрьского антифашистского восстания 1923.
Написано сразу после окончания повести «Когда иней тает» в 1950 г. Впервые — в книге «Чернушка» (1950) вместе с повестями «Дикая птица» и «Фокер». Последняя работа Станева на анималистическую тему.
Название циклу дала вышедшая в 1943 г. книга «Волчьи ночи», в которой впервые были собраны рассказы, посвященные миру животных. В 1975 г., отвечая на вопросы литературной анкеты И. Сарандена об этой книге, Станев отметил, что почувствовал необходимость собрать лучшие из своих анималистических рассказов в одном томе, чтобы отделить их от остальных, и что он сам определил состав этого тома, который должен быть принят за основу всех последующих изданий. По сложившейся традиции циклом «Волчьи ночи» открываются все сборники рассказов Станева — даже те, где он представлен не полностью и не выделен заглавием, — и, конечно, все издания его избранных произведений.
В древних черказских хрониках записано, что бактриан живет везде: в песках, в воде (есть и водные бактрианы), на небе; кто может взглянуть на солнце – увидит бактриана в его оке. Кроме того, в хрониках еще записано, что впервые он пришел к нам с Луны, – когда на Луне больше не осталось пастбищ, и бактриан стал утопать по грудь в пыли, он расселился по всей Вселенной. Согласно этим же хроникам, трава и кусты на Луне вырастут лишь тысячу лет спустя и только тогда можно будет пастись…
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!