Современники и потомки о восстании С.Т. Разина - [13]

Но за всеми эпическими сообщениями, как бы ни были они на первый взгляд причудливы и фантастичны, стоит реальный человек. В фольклоре о Разине воплощены его живые черты. Любознательность и одержимость, простота и лукавинка, бесшабашность и непримиримость к угнетению, к подлости. А еще — размах богатырский, истовость. Искренняя сыновья любовь к народу российскому и глубокая вера в него, в его силы. И дума, дума высокая… Он храбрый удалой атаман, вершитель социального возмездия, суда над людьми неправедными, мирскими кровопийцами, богатеями, боярскими прихвостнями. И тем он люб народу. В песнях неоднократно подчеркивается, что Разин встал во главе голытьбы, бедноты. Именно к ней обращена ласковая речь атамана:

Ай, ну и голь же, голь бедняцкая!

Собирайся ты со всех, ну со всех сторон!

Товарищи вы, други любезные,

Собирайтесь, братцы, вот вы солетайтеся,

Братцы, на волюшку-волю вольную.

От людской наблюдательности не укрылось и то, что «думы думал атаманушка с голытьбою», а «во казачий круг… не хаживал», поскольку с заправлявшей там старшиной (верхушкой) ему было не по пути. Зато он «голытьбу на бой водил». Именно в поддержке голытьбы ощущает Разин свою силу:

Ай-да… голытьбы-то моей,

Да моих товарищей,

Вот и всех не счесть-перечесть.

Хорошо зная, что официальные власти фактически объявили повстанческого атамана и его соратников государственными преступниками («ворами»), народ в своих песнях опровергает этот неправый приговор, отсекает злые домыслы и утверждает, что Разин не разбойничал, а с голытьбой по морям да по рекам гулял, разбивал корабли и топил бояр, купцов, а «голытьбу на бой водил». Та же мысль пронизывает и песню разинских молодцов:

Мы не воры, мы не воры,

Ой да, не разбойнички,

Ой да, Стеньки Разина мы работнички,

Все есауловы помощнички.

Параллельно образу Степана Разина в песнях создан образ народа, складывающийся из характеристик и действий голытьбы и казаков. Особенно полное воплощение он находит в лице «сынка» Разина — смелого и дерзкого юноши, прозванного так за верность атаману. Попав в руки врагов, он держится мужественно и гордо и, хотя знает, что ему грозит виселица, сам угрожает царскому воеводе и говорит о скорой расправе с ним. В слова «сынка», который перед лицом смерти прямо заявляет о преданности Разину, народ вложил собственное отношение к событиям, к предводителю восставших.

В песнях о Степане Разине современники чутко уловили главные вехи и черты в развитии движения: походы на Яик и Каспий, на Астрахань, непростой диалог со старым, бывалым казачеством во главе с войсковым атаманом и близкими ему людьми. Есть даже родившаяся, очевидно, в казачьей среде песня о походе Разина на Москву, в которой высказаны сомнения в справедливости царя:

Почто жалует государь-царь и князей

и бояр,

Почто ж нас, казаков, не пожалует

ничем?

И возникает замысел идти «на святую Русь» и самим, без царя, на которого надежда плохая, устроить все по совести и справедливости.

Мы Казань-то городок возьмем с вечера,

А Москву возьмем ко белой зоре.

В горестных, полных сопереживания, но кончающихся, как правило, на оптимистической ноте песнях нашли отражение заключение Разина в тюрьму и его казнь («На заре то было, братцы, на утренней…» и др.).

От народного внимания не ускользнуло, что на начальной стадии восстания разницы поглощены не только тем, чтобы пресечь лихие умыслы и неправды боярские, но и тем, чтобы «забрать богатую казну», в последующих же походах на первый план выступают уже иные мотивы:

Ой-да, отстоим же мы, братцы-товарищи,

Ой-да, жизню вольную, свободную![56]

Социальное содержание раскрывается и в острой сатире — осмеянии бояр, воевод, приказных, их спеси, жадности, жестокости, страха перед поднявшимся на борьбу народом.

Таким образом, песни разинского цикла запечатлели в сознании простых людей память о крестьянской войне, в них нашли выражение народное понимание истории, оценки событиям и деятельности лиц, участвовавших в этих событиях. Разинское восстание в глазах народа преисполнено огромного общественного смысла. И это в полной мере нашло проявление в исторических песнях, которые, широко распространившись по всей стране, переходили из века в век, выражая народный протест, готовность дать отпор угнетателям, и вдохновляли массы на борьбу за свое счастье и свободу.

Грозный призрак мятежа (Освещение событий 1667–1671 гг. в XVIII — первой половине XIX в.)

В первые десятилетия XVIII в. разинское восстание продолжало оставаться в науке и литературе запретной темой. Вспыхнувшее в 1707 г. движение К. Булавина стало опасным напоминанием о силе народного бунта, и российское дворянство предпочитало до поры до времени не извлекать на свет божий историю мятежа второй половины XVII столетия. Петр I при всем своем интересе к достопамятным событиям прошлого крестьянские бунты к таковым явно не причислял, хотя в народе и сохранилось любопытное предание о посещении императором могилы Степана Разина. Эту легенду приводит в своей «Истории Пугачева» А. С. Пушкин[57]. Однако вряд ли Петр в самом деле предпринимал такое «паломничество». К тому же, казнив Разина, власти позаботились о том, чтобы от него и следа не осталось на земле: рассеченное палачами на части тело народного предводителя было выставлено на всеобщее обозрение «до исчезнутия». Затем останки Разина были тайно погребены на Татарском кладбище в Замоскворечье