Современная югославская повесть. 70-е годы - [161]

— Не останусь я один! — взбунтовался Боби.

Живко пожал плечами.

— Ну, тогда дуй со мной.

Боби и Живко выскочили во двор и побежали вниз по улочке. Не добежав до центра села, свернули вправо, в Ястров проулок, — там в доме Ачковых ночевала Добре.

— Стой! — остановил их голос Муфа. — Здесь стреляют!

Добежав до центра села, он понял, что оказался под перекрестным огнем, и решил подняться по проулку.

— За мной! Надо держаться вместе.

Живко тоскливо посмотрел вперед: всего-то крохотное открытое место и дом Ачковых. А в нем Добре. Наверное, испугалась. Для ответа нет времени. Муф уже в верхней части села, откуда только что спустились Живко и Боби. Бегом назад.

— Держитесь стен! — кричал Муф. — Пригнитесь!

Выстрелы участились. Теперь к ним добавились короткие пулеметные очереди. Боби впервые слышал, как строчит пулемет — непрерывно и словно выводя какую-то свою жуткую мелодию.

Все трое подбежали обратно к их дому. Из соседнего двора слышен стрекот ручного пулемета. Не скрывая радости, Боби схватил Живко за руку:

— Это Аризан!

Тот кивнул.

Чтоб подобраться к Аризану, надо пересечь двор. Но это не так-то просто. Муфу почему-то казалось, что его взяли на мушку. Пулемет, установленный наверху, держит под прицелом эту часть села: дом Аризана и тот, чуть повыше, где, по всей вероятности, сидит Сашо. С невысокой скалы буквально в двух шагах от них так и разлетались смертоносные брызги.

— Попробуем подобраться слева, — сказал Муф.

С левой стороны скала обросла травой и кустами, достаточно высокими, чтобы укрыть лежащего человека. «Здесь не увидят», — рассудил Боби и вскочил, порываясь бежать, но Благоя остановил его.

— Куда?

— Я должен! — И, бросив на него гневный взгляд, Боби грубо вырвался и прямиком помчался к кустам. Хлопнули выстрелы, но стреляли не со скалы, а оттуда, из леса. Боби упал на землю и пополз.

— Успел! — прошептал Живко, снимая с предохранителя свой карабин. От страха за Боби к горлу подкатил комок и стал душить его.

— Успел, успел, — поспешил подтвердить Благоя.

Оба, словно сговорившись, открыли огонь, то по скале, то по лесу, откуда стреляли в Боби.

— Экономь патроны, — распорядился Благоя.

Живко кивнул.

На миг прислушались: Аризан стреляет в сторону леса. Вряд ли он догадывается, что они сидят на соседнем дворе, просто-напросто решил унять тех, что засели в лесу, тем более что по лесу он мог бить прямой наводкой, а пулеметные очереди сверху его не доставали.

Боби быстро полз, радуясь, что остался цел. Сухая трава и кустарник царапали лицо, от травы шел чуть горьковатый запах, чем-то похожий на запах сена. Ползать для него одно удовольствие: на тренировках и на учениях под Непроштеном он всегда был самый ловкий.

В перерыве между выстрелами Живко сказал:

— Боби прекрасно бросает гранаты. На учениях был лучшим.

— Слышал, — ответил Муф.

Живко посмотрел на него: губы напряженно сжаты, лицо бледнее обычного, а лоб прорезала голубая вена. Муф стрелял почти с равными интервалами, словно отсчитывал про себя секунды.

— Я переберусь к курятнику, — заявил Живко.

Муф придержал его за руку:

— Оставайся здесь.

— Там я буду ближе к Боби. Да и оттуда лучше видно.

— Оставайся здесь, — резко повторил Муф. — Ближе, да опаснее. Подстрелят, пока будешь перебегать двор.

— Тут всего-то несколько шагов!

— Я приказываю остаться!

— Я нужнее там. До курятника несколько шагов. Ничего со мной не случится.

Муф быстро зарядил винтовку.

— Ну, можно? — пристает Живко, уверенный, что Муф сдастся.

Тот утвердительно кивнул.

— Погоди, я прикрою.

Муф начал стрелять, Живко, согнувшись, с карабином в руке, бежал через двор к курятнику. В него стреляли, но словно бы неуверенно и с опозданием — казалось, враги ошарашены смелостью парня. Живко прижался к низенькой каменной ограде возле курятника, оттуда неслось тревожное квохтанье и кудахтанье. Скала с пулеметом совсем близко. Он уже видит дуло и вылетающий оттуда сноп ярких искр. Живко выглянул из-за ограды: трава скрывает от него Боби. Живко примостил карабин на ограду, но стрелять зря не стал — отсюда пулеметчика не снимешь.

Боби, словно шутя, полз к скале. Совсем не так представлял он себе войну. Думал, насмерть перепугается при первом выстреле, а на поверку оказалось ни капельки не страшно.

Сейчас им движет одно желание — во что бы то ни стало уничтожить пулемет. Это избавит отряд от лишней опасности. Внезапно он почувствовал усталость и решил передохнуть. Жарко. Солнце, яркое и чистое, начало свой обход, предвещая знойный день. За травой не видно, насколько он приблизился к пулемету, но ему кажется, что их разделяют каких-нибудь сто метров. Половину этого расстояния он еще проползет незамеченным, а дальше до самой вершины трава совсем низкая и редкая. Отдыхая, Боби пытался представить себе отца. Сейчас он ходит по саду и курит. Он сказал дома, что Боби ушел с партизанами, а не с альпинистами. И теперь утешает маму. А может, еще не сказал, ждет, когда придет весть о присоединении отряда к бригаде. Как бы там ни было, Боби уверен, что его отец, попыхивая сигаретой, ходит по саду. Как ему хочется, чтобы отец знал о том, что́ он сейчас делает. Чтоб мог гордиться сыном. А еще ему хочется, чтоб его увидела Наде Исаеска из шестого класса «Б». Разве плохо, что он сейчас думает о ней? Они ходили в кино, держась за руки, и она была ему по-своему дорога. Зимой он ради нее участвовал в лыжных соревнованиях и, разумеется, плелся в хвосте, не давались ему лыжи, другое дело — борьба, но он все равно принял участие. Ну и анекдотов потом ходило на его счет, а Наде с восхищением говорила: «Ты все можешь!..» И он, млея от счастья, заверял ее: «В будущем году опять пойду».