Современная вест-индская новелла - [114]

— Верхолаз! Верхолаз!

Я слышал о нем, но никогда раньше его не видел. Люди расступались, давая дорогу непревзойденному чемпиону. Он выигрывал эти состязания вот уже пять лет кряду. Выплеснув Верхолаза на крошечную арену, толпа снова сомкнулась вокруг столба.

Он был маленького роста, черный, черный — такого черного негра я никогда еще не видел. Курчавые волосы были так коротко пострижены, что казались просто налетом пыли над круглым лбом. Посеревший от пыли овчинный жилет трещал по швам на его широких плечах, а руки походили на щупальца. Грубые заплаты на шортах он, видимо, ставил сам, своими толстыми и крепкими пальцами. Но особенно поражали пальцы ног, чересчур длинные для его маленького роста, с огромными суставами, наделенными невероятной хватательной способностью. При ходьбе они впивались в землю, оставляя глубокие следы.

Он остановился у столба и смерил его взглядом. Лицо застыло, взгляд был напряжен, толстые черные губы сомкнулись в жесткую и неподвижную прямую линию. Но в следующее мгновение его лицо заходило, словно вода, покрывшаяся рябью от внезапного порыва ветра, он улыбнулся, повернулся к толпе и низко поклонился.

— Верхолаз! Верхолаз! — приветственно загудела толпа.

Он распрямился, но тут же снова нагнулся и, подобрав с земли комок жира, тонким слоем растер его на груди, животе и ногах. Потом подошел к куче песка и, зачерпнув две большие пригоршни, обсыпался им с ног до головы. Теперь он стал похож на огромный лист наждачной бумаги.

Подойдя к столбу, он подпрыгнул, уцепился за него и в отличие от остальных не соскользнул вниз. Похожие на когти пальцы цепко впились в гладкую поверхность.

Толпа ахнула и качнулась, кто-то навалился на меня сзади.

В течение нескольких секунд Верхолаз оставался на том же месте, сжимая столб борцовским захватом. Потом, дернувшись всем телом, он перебрался на несколько дюймов вверх. Его руки достигли отметки, оставленной самым удачливым из его предшественников. Видно было, как напряглись мускулы у него на ногах. Вот он снова рванулся всем телом вверх и погрузил руки в жир. Верхолаз стал медленно сползать вниз, но все же остановился. Казалось, он прирос к столбу, пригвожден к нему.

Он тяжело дышал, лопатки выпирали на спине, как крылья. Отрывая попеременно руки от столба, он стряхнул налипший жир на землю и опять полез вверх, опираясь на растопыренные пальцы ног. Теперь он спешил, его руки жадно и проворно погружались в жир и стряхивали его на землю.

Толпа ахнула — он был уже у цели. Теперь нельзя было медлить, нельзя останавливаться — настал решающий момент: либо победа, либо поражение.

Он миновал окорок — ему нужны сто долларов! От жары и волнения толпа оцепенела, и только стрекот кузнечиков нарушал безмолвие, затопившее мир.

— Джордж Бейкер! Джордж Бейкер! — раздался вдруг женский голос. Толпа всколыхнулась, будто взбудораженная выстрелом. Верхолаз вздрогнул и замер на месте.

Женщина была где-то позади толпы, но ее голос, как наточенная коса, рассекал воздух над площадью.

Верхолаз обернулся и посмотрел поверх толпы туда, откуда несся крик.

— Не забудь, Джордж Бейкер, вчера ты обещал отдать мне эти деньги. Так что сотня моя. Пора тебе наконец позаботиться о своем ребенке!

Тело Верхолаза расслабилось, мускулы, опав, исчезли под гладкой и ровной кожей. Верхолаз медленно сполз по столбу и спрыгнул на землю. Он взглянул на нас грустными, виноватыми глазами, словно подвел нас всех, и толпа издала протяжный вздох. Понурив голову, стыдясь своего поражения, он побрел прочь.

Я представил себе ребенка, этакого черноглазого карапуза, отцом которого Верхолаз, очевидно, не хочет себя признавать. Мальчик или девочка? Впрочем, разве это что-нибудь меняет!

А вечером того же дня я вновь столкнулся с Верхолазом, вернее, едва не наступил на него. Он валялся на тротуаре мертвецки пьяный…

М. Энтони (Тринидад и Тобаго)

ПИТА — ГЛУБОКОВОДНЫЙ >Перевод с английского Г. Головнева

Питу охватил страх. Случилось нечто такое, с чем он бессилен был бороться. Он был в ловушке. В ловушке вместе с сотнями других. Вдруг появилось Чудовище и стало медленно и безостановочно тащить их всех из глубины. Пита заметался из стороны в сторону, но всюду натыкался на возбужденных обитателей моря. Сначала он устремился вниз, на дно, потом метнулся вверх… Но Чудовище было огромным. Оно окружило их со всех сторон; у него были громадные лапы со множеством дырочек, и все дырочки — одинаково маленькие. Если б они были хоть немножко побольше! Пита — уже в который раз — попытался с налету протиснуться сквозь одну из них. Куда там… А Чудовище медленно сближало свои лапы. Вокруг Питы в отчаянье и гневе бились большие хвосты. Он снова попытался выскочить из ловушки, но только больно придавил глаза. Только бы просунуть голову… Он рванулся в дыру еще раз, поднатужился… Все его тельце, до самого кончика хвоста, пронзила боль. Тогда он бросился в противоположную сторону. Но и там его усилия оказались напрасными. Его хвост был шире головы! И бедный Пита ничего с этим не мог поделать. Он уже слышал шум бурунов над собой. Это значит, что они все уже недалеко от берега. Пита бешено задергал своим хвостиком; Чудовище все сближало и сближало свои лапы. Обитатели моря сбились в кучу. Своими большущими хвостами они едва не забили Питу. Хорошо еще, что он был маленький и ему удавалось увертываться от их сокрушительных ударов. Его окружали и друзья, и смертельные враги — здесь были даже бонито