Современная смерть. Как медицина изменила уход из жизни - [20]
Поэтому в последнее время ученые предпочитают гипотезу, в соответствии с которой длительность периода зависимости ребенка от взрослого определяется продолжительностью жизни. Межвидовые исследования показали, что более долгая жизнь сопряжена с увеличением возраста человека в момент зачатия ребенка. Это означает, что чем старше была мать при зачатии своего первого ребенка, тем дольше, при сравнении разных видов, будет жить ее потомство. Социологи связывают это явление с теорией унаследованного капитала, которая гласит, что навыки и активы, накопленные родителями, способствуют повышению качества жизни их детей. Другая причина того, что период детства и зависимости от взрослых длится у людей гораздо дольше, чем у других видов, является куда менее альтруистичной. Отстранение детей от взрослой жизни и задач уменьшает конкуренцию для пожилых, которые таким образом получают возможность проявить свою эволюционную приспособленность. Возможно, бабушки нянчат внуков, отдаляя тем самым их взросление, в большей мере ради собственной выгоды, нежели ради блага потомства.
Пока ученые обсуждают достоинства и недостатки радикального продления жизни, совсем не каждому доступен и тот рост продолжительности жизни, который мы теперь считаем само собой разумеющимся правом любого члена развитого общества. Даже в США по-прежнему существует огромный разброс в ожидаемой продолжительности жизни, связанный с чрезвычайно неравномерным проникновением достижений современной науки и здравоохранения. По сравнению с другими странами, входящими в Организацию экономического сотрудничества и развития, средняя продолжительность жизни американцев достаточно низка, и этот разрыв только увеличивается. Американские женщины в среднем живут меньше, чем жительницы Чили или Словении, при этом в обеих этих странах в расчете на душу населения ниже и расходы на здравоохранение, и ВВП[91]. Интересно, что такая относительно небольшая продолжительность жизни в США не связана с нехваткой ресурсов: хотя мужчины и женщины умирают там раньше, чем их канадские соседи, в одном только Питтсбурге, шестьдесят первом по численности населения городе Америки, имеется больше томографов, чем во всей Канаде[92].
В некоторых округах США ожидаемая продолжительность жизни выше, чем в Японии и Швейцарии, в то время как другие районы Америки по этому показателю сравнимы с такими развивающимися странами, как Алжир и Бангладеш. Более того, Фэрфакс (штат Виргиния) и Мак-Дауэлл (штат Западная Виргиния) — округа с соответственно самой высокой (82 года) и самой низкой (64 года) ожидаемой продолжительностью жизни американских мужчин — разделяет всего лишь около 500 километров. Подобный разрыв можно объяснить социально-экономическими различиями: средний доход населения в округе Фэрфакс составляет 109 383 доллара[93], а в округе Мак-Дауэлл — 22 972[94]. Расовые различия также являются существенным фактором сохранения неравенства в этом вопросе: в 2010 году афроамериканцы жили на 3,8 года меньше, чем белые американцы, и, хотя разница снизилась с показателя в 7,6 лет, отмеченного в 1970 году, она остается недопустимо высокой[95]. Важно, что уровень дохода и расовая принадлежность неразрывно связаны между собой, хотя можно спорить, какой из этих факторов более значим. При этом необходимо отметить, что население округа Мак-Дауэлл куда более белое (89 %), чем в Фэрфаксе, где доля белого населения составляет 53 %.
Наиболее поразительным фактом, связанным с этими социально-экономическими контрастами, оказывающими влияние на качество здравоохранения, является то, что все они — порождение современности. Исследование, в рамках которого изучалась продолжительность жизни в разных странах в период с 1800 года, показало, что в XIX веке она мало зависела от того, сколько золотых слитков вами накоплено[96]. Напротив, этот разрыв начал возникать лишь в XX столетии, на протяжении которого он становился все более значительным не только между богатыми и бедными странами, но также и в рамках одних и тех же стран, подобно описанным выше контрастам в США.
Таким образом, важной особенностью современной смерти является ее несправедливость. В Броктоне, бедном городке всего в получасе езды от Бостона, многие жители все еще умирают по старинке. Они попадают в больницу без какой-либо истории болезни и результатов прежних анализов, не принимая до того никаких лекарств, — а покидают ее накрытые по брови белой простыней. Современная смерть как жизненный опыт определяется не только достижениями в сфере медицины, но и социально-экономическим прогрессом.
