Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения - [34]

В-третьих, в целом идеологии во многом предопределяются культурой и историей данного конкретного общества. Какие комбинации концептов и их интерпретаций оказываются принятыми, а какие нет, в значительной степени определяется историческими и культурными факторами, а не только разумом. Помимо всего прочего, идеологии присущи социальным группам и оттачиваются благодаря наличию политического и социального конфликта по поводу власти. Их характер зависит от специфических особенностей этих конфликтов. Коль скоро идеологии осуществляют ряд услуг, таких, как легитимация, упорядочивание, упрощение и ориентация действий, то конфигурации концепций, создаваемых ими, возникают в зависимости от служения этим целям.

Таким образом, разум — отнюдь не единственный и даже не главный организующий принцип идеологии. Пересмотр идеологических интерпретаций составляющих идеологию концепций, с тем чтобы они в большей степени соответствовали требованиям разумности, означает игнорирование той «сцепки», которая удерживает единство идеологии как эмоционально-политически-культурно-рационального «коктейля».

«Надо сказать, у людей с нетвердым умом убеждения обычно отличаются сверхъестественной твердостью: уж если они во что-то поверили, то навсегда».

Уилки Коллинз. Без права на наследство

В то же время, как уже указывалось выше, идеологии (в том числе внешнеполитические) могут быть рассмотрены как совокупности концепций (М. Фридэн), однако это не просто группа политических концепций, а система интерпретации совокупности политических концепций.

Политические концепции, указывает Фридэн, образуют то, что он называет «идеологиями», — целостные системы идей, создающих основание для объяснения и критики политической жизни, — это основные строительные блоки нашего мышления о политике. Из этих строительных блоков — концепций свободы, равенства, справедливости, власти, авторитета и т.д., — связанных между собой определенным образом, и образуются все современные политические идеологии.

Таким образом, либерализм, социализм и консерватизм — это идеологии, составленные из взаимосвязанных интерпретаций политических концепций. Либерализм создает систему концепций вокруг определенной концепции свободы и соответствующим ей пониманием равенства и справедливости, поддерживая определенное либеральное понимание авторитета и демократии. Подчеркнем еще раз, что по Фридэну, либерализм (то же может быть сказано и по поводу других идеологий) — это не просто группа политических концепций, а система интерпретации совокупности политических концепций. Например, точка зрения свободы поддерживает и в свою очередь поддерживается соответствующими ценностями равенства, справедливости и авторитета: равенство — свободой, справедливостью и т.д., но не концептами или ценностями вообще, а концептами и ценностями в соответствующей — либеральной, консервативной, социалистической и т.д. интерпретации.

Если мы именно так понимаем политические взгляды, то можно объяснить, почему, например, споры между либералами и социалистами всегда имеют две характерные черты.

Во-первых, эти споры носят глубинный характер. Приверженность социалистов идее социальной справедливости вытекает из присущих им убеждений по поводу равенства и свободы и их месте в политической жизни. Тогда «вызов» их взглядам по поводу социальной справедливости одновременно означает отрицание всей системы концепций, всей социалистической идеологии. Точка зрения одной концепции связана с интерпретацией всех других концепций, т.е. если А, то Б и никогда В. Аналогичным образом и либерал, когда ставятся под сомнение его взгляды на справедливость, чувствует неприятие его взглядов также на свободу, равенство, политическую жизнь. В споре по поводу социальной справедливости речь идет не только об этом понятии, а о всеобъемлющем понимании политики, и, возможно, о неполитической жизни как таковой.

Во-вторых, затрагивая все наши взгляды на политику и общество, споры такого рода ведут к последующему несогласию с представлением о природе свободы, власти, равенства и авторитета. Иными словами, несогласие не просто приобретает кругообразный характер, оно продвигается все дальше и дальше, охватывая все новые и новые сферы, препятствуя нахождению каких-либо аргументов, которые могли бы способствовать достижению согласия.

Точка зрения

Английский социолог и политический теоретик Ральф Дарендорф в книге «Тропы из утопии» приводит пример с консервативно настроенным социологом, занимающимся положением промышленных рабочих. Допустим, этот ученый в первую очередь исследует положение рабочих на производстве. Здесь он констатирует, что одним из факторов, воздействующих на удовлетворенность рабочих, является принадлежность к малым, так называемым «неформальным группам». Чем сильнее индивид сопряжен с такими неформальными группами, тем выше производительность его труда, а кроме того, его удовлетворенность. Эта гипотеза довольно точна и поддается проверке. А теперь социолог из нашего примера, побуждаемый собственной консервативной ценностной ориентацией, делает еще один шаг: внезапно он обобщает свою опирающуюся на эмпирические исследования гипотезу, доводя ее до утверждения, что принадлежность к группам является единственным фактором, влияющим на удовлетворенность рабочих и производительность труда. Продуктивность и производственный климат якобы обусловлены не зарплатой, условиями работы и отношениями господства—подчинения на предприятии, но только функционированием неформальных групповых образований. Такой ход мысли иллюстрирует тот тип слияния социальной науки с оценочными суждениями, который Дарендорф обозначает как «проблему идеологического искажения». Под «идеологическим искажением» в данном случае следует понимать попытку выдать практические оценочные суждения за научные гипотезы, т.е. представить в форме научных гипотез то, что достоверным образом может считаться оценочными суждениями, «находящимися» за пределами эмпирической доказуемости.