Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения - [22]

Идеологии приобретают особое значение, когда отдельные политические лидеры, политические силы, партии и т.д. насильственным образом вмешиваются в естественный процесс развития. Одного принуждения обычно оказывается недостаточно, и они вынужденно обращаются к идеологиям, которые в этом случае превращаются в «систему внушений» — подталкивания в направлении предначертанных действий («идеологическая работа»). Однако такого рода использование идеологий отнюдь не безопасно — с одной стороны, оно, безусловно, может помочь в достижении идеала или реализации программы, однако с другой — оно, принимая на себя роль традиций, осуществляет искусственный отбор среди возможных инноваций, тем самым искажая, замедляя, а затем, возможно, и приостанавливая нормальный ход развития общества. В этом случае идеология становится важным властным инструментом, хотя и носящим обоюдоострый характер.

Идеология проявляет себя особым образом при воздействии на общественное сознание. В политико-философской литературе принято инновационное, традиционное и архаичное представлять как три разных, но взаимодействующих между собой уровня развития общественного сознания, движущихся с разными скоростями. В нормальных условиях общественное развитие естественным образом продуцирует в себе и из себя инновации, обеспечивает их взаимодействие с традицией и передает ей отдельные образцы, элементы и связи на нижний, базовый уровень архаики, т.е. в число наиболее давних, широко распространенных и укорененных традиций, обычно не оспариваемых в обществе[52]. Иное дело в условиях искусственной ускоренной модернизации — в этом случае без идеологической поддержки уже не обойтись.

Это важно

Единого определения понятия «идеология» не существует. Более того, многие из определений противоречат друг другу. Назовем некоторые из них. Итак, идеология — это:

■ процесс производства смыслов, знаков и ценностей в социальной жизни;

■ совокупность идей, характерных для конкретной социальной группы или класса;

■ идеи, способствующие легитимации господствующей политической власти;

■ систематически искажаемая коммуникация;

■ формы мышления, мотивированные социальными интересами;

■ тип идентификации;

■ социально необходимые иллюзии;

■ совпадение дискурса и власти;

■ деятельно-ориентированная группа убеждений;

■ средство, с помощью которого сознательные социальные акторы определяют смыслы своего мира;

■ смешение лингвистической и феноменологической реальности

и т.д.

Как мы видим, далеко не все определения совместимы друг с другом. Например, если «идеология» означает любую совокупность убеждений, мотивированных социальными интересами, то тогда она не может быть доминирующим типом мышления в обществе. Кроме того, нередко эти определения являются довольно расплывчатыми и недостаточно точными. Часть определений затрагивает эпистемологические вопросы (что мы знаем о нашем мире?), другие же вообще этих проблем как бы не замечают.

Это позволяет нам выявить две наиболее общие тенденции в подходе к проблеме идеологии. Первый подход, получивший свое развитие от Гегеля и Маркса до Лукача и Маркузе, уделял внимание прежде всего проблеме истинного и ложного знания, при этом идеология рассматривалась как иллюзия, мистификация и искажение реальности.

Альтернативная традиция мышления в меньшей степени ориентируется на проблемы познания и носит скорее социологический характер, занимаясь в большей степени функциями идей в социальной жизни, нежели ее реальностью или нереальностью.

Терри Иглтон. Идеология

Идеология инструментальна и эмоциональна одновременно, она опирается на стереотипы сознания, воспринимаемые как бесспорные истины, не терпящие ни обсуждения, ни проверки фактами действительности. В этом ее принципиальное отличие от политической философии и политической теории, которые, используя те же названия течений политической мысли (либерализм, консерватизм, социализм и др.), по определению предполагают диалог, обсуждение, постоянное возвращение к утвердившимся понятиям и категориям, привнесение новых оттенков и нюансов в их интерпретацию, а иногда и полное опровержение или переосмысление.

Поясним это на примере. Разные математические модели представляют одно и то же физическое явление по-разному. Однако практически не было случая, когда бы сторонники, скажем, аналитической геометрии начали доказывать, что их дисциплина единственно верная, а все остальные модели, например математический анализ, теория вероятностей или теория игр, искажают картину мира. Так и политический философ, подобно математику, не просто допускает возможность иной точки зрения, а, наоборот, ищет эту инаковость, открывается для нее, т.е. он стремится к интерсубъективности. Иное дело представители религиозных конфессий, с большим трудом находящие возможность примириться с точкой зрения другой религии. Идеолог также «закрыт» для дискуссии, он верит в истинность своих постулатов и искренне полагает, что все не разделяющие его точку зрения враги, носители зла, изначально заблуждаются, или, иначе, он всегда авторитарен, что позволило многим авторам отождествить такие идеологизированные взгляды с «секулярной (светской) религией». В американских университетах в учебных курсах для объяснения того, каким критериям должна отвечать идеология, чтобы считаться религией, часто используется формула «ОВО» — обещать, верить, обращать. Как и религия, идеология обещает спасение, верит в строгие теологические догматы и обращает в свою веру неверующих.