Современная кубинская повесть - [6]
Много общего в повестях Ноэля Наварро и Мигеля Коссио. В глаза бросаются сначала приметы внешнего плана — сходство композиции, особенности внутренних монологов. Охвачен приблизительно один и тот же временной отрезок — предреволюционные и первые послереволюционные годы. Можно найти черты сходства и в самих фигурах главных героев, словно пропускающих сквозь свою душу это бурное время, людей, честных перед собой, до конца раскрывающихся, непримиримых в нравственных исканиях. Похожи чем-то и даты-вехи, точно высвеченные в ночи памяти, означающие меты испытаний, искусов, выбора. И главное — Габриэль и Давид движимы стремлением определиться, найти свое место, свои «координаты» в переломную эпоху.
Герой Наварро, давая оценку собственному человеческому предназначению, считает себя частицей многострадальной нации, человеком, которого сформировало кубинское общество 50-х годов, наследником определенных национальных и классовых традиций.
У Коссио Давид воспринимает себя уже не только как кубинец, а как сын и наследник всего человечества, современник сегодняшнего дня планеты, объект и субъект необратимого исторического процесса, что в свою очередь позволяет ему быть кубинцем, остро сознавать ответственность за судьбу страны, совершившей революцию.
Но Габриэль — человек-одиночка, личность, утерявшая необходимые для полноценной жизни связи, отгороженная стеной отчуждения от своих попутчиков, а контакт с новым сообществом кубинцев так и не найден. Давид, напротив, показан Коссио как «человек среди людей», во всей полноте и богатстве человеческих привязанностей. В лодке Луго попутчики предельно разобщены; во взводе Тибурона царит доверие и взаимная поддержка. В этом коренится принципиальная разница мироощущения героев «Уровня вод» и «Брюмера», различие, каким обусловлен весь настрой двух повестей.
Несмотря на то что в «Брюмере» изображена острейшая драматическая ситуация, порог, за которым угадывается возможность подлинной и всеобщей трагедии, — сама атмосфера повести светлее и чище. Давид знает, что он не один. За ним миллионы людей, в чей разум он верит. Давид понимает, что, если человеческая мудрость победит безумие «брюмера», настанет эра созидания, творчества, мира. В этой уверенности — гуманистический смысл повести.
Трагедия Габриэля Дуарте, «человека меж двух станов», — трагедия индивидуалиста, нашедшего было дорогу к людям и остановившегося на полпути, оказавшегося в плену у своей ошибки. Не случайно вся поэтика повести подчинена образу плена. Вчитаемся повнимательней: Наварро мастерски подчеркивает мотивы заточения, скованности, четырех стен. Душный «Кантри клаб», квартира Марсиаля, кабинет Орбача, «подпольное» житье на вилле у Хайме, львы, изнывающие от бессильной ярости в клетках зоопарка неподалеку, тюремная камера. Изображение замкнутого пространства, где все нестерпимее атмосфера пустопорожних споров, трусливой демагогии и угроз, равномерно чередуется со сценами в море. Но здесь, на просторе, ощущение несвободы, вынужденного соседства лишь усиливается. Настоящая, большая жизнь страны, соотечественников, с их новыми заботами, трудом и радостным ожиданием, идет где-то по ту сторону существования Габриэля и Луисы, добровольно избравших плен.
Единственной нитью, связывающей плен и большой мир, остаются пока дети Луисы и Габриэля. «…Если я борюсь, то делаю это как раз для сына», — говорил Габриэль во времена подпольной борьбы. Он готов был скомпрометировать себя, чтобы вызволить сына Луисы. И чтобы спасти соседскую девочку, покидает укрытие, попадая в камеру батистовской охранки.
Вероятно, впоследствии эта нить окрепнет. Связь с грядущим страны, забота о том поколении, которое не изуродовано отчуждением и ненавистью, поможет Габриэлю еще раз выйти из добровольного плена. Финал повести Ноэля Наварро — открытый. Сходен с ним и финал «Брюмера», написанный как будто из будущего: «…через несколько недель, когда сержант Тибурон зачитает… приказ о демобилизации…» Замыкается определенный цикл, жизнь вступает в новую фазу, опыт выстрадан.
Если в повестях Мигеля Коссио и Ноэля Наварро сразу же можно выделить немало общих черт, то «Галисиец» Мигеля Барнета на первый взгляд стоит от них особняком, напоминая мемуары, интервью, романизированную биографию. В Латинской Америке этот все более популярный жанр называют «свидетельством». История литературы, в том числе и советской, знает немало примеров создания художественного произведения по такому принципу — на документальной основе. Обычно материалом для повествования служит биография выдающегося человека, героя или отрезок героической эпохи, документ, фиксирующий исторические потрясения. Мигель Барнет в своем творчестве избирает другой путь, модифицируя сложившиеся установки жанра.
Жизнь безвестного человека, вроде бы ничем не примечательного, просто современника, немало потрудившегося на своем веку, немало выстрадавшего, — сколько интересного может она таить подчас!.. Эта идея и вдохновила писателя на создание упомянутого выше цикла повестей-«свидетельств», открывшегося «Биографией беглого раба», уже знакомой советскому читателю. Впрочем, герой этой повести Барнета — человек не совсем заурядный. Со страниц книги к читателям с рассказом о своей судьбе обращается стошестилетний (!) старик-негр, бывший раб, современник Хосе Марти, доживший до победы Кубинской революции. Во второй части задуманной серии, повести «Песня Рашели» (1969), в центре внимания писателя — история жизни актрисы гаванского театра, время действия — первая четверть нашего века.
И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? Иов. 1: 9—11.
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять кто они. Эта книга о четырёх подругах. Об их юности. О том, как они теряли и находили, как влюблялись и влюбляли. Первая любовь, бессонные ночи — все, с чем ассоциируется подростковая жизнь. Но почему же они были несчастны, если у них было все?
Как быть, если судьба, в лице бога Насмешника, забросила тебя на далекую планету, даровав единственный способ самозащиты — оборотничество. Как выжить? Как вернуться на Землю? И надо ли возвращаться? Эти вопросы предстоит решить девятнадцатилетней Кире, которая способна перевоплощаться в Волчицу. А времени на поиск ответов у неё всего год. Год Волчицы на планете Лилея — это не только борьба за выживание, но и поиск смысла жизни, своего места в ней, обретение настоящих друзей и любви.
«Диалог и другие истории» — это сборник рассказов о людях, которые живут среди нас и, как у каждого из нас, их истории — уникальны. Они мечтают, переживают, любят, страдают. Они ставят цели и достигают их. Они ошибаются и терпят поражения. Они — живут.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как Борхес убил автора? Какие книги читала Татьяна Ларина? За что Балда убил попа? Почему супергерои всегда скрываются? Ответы на эти и другие вопросы находятся под обложкой книги известного луганского культуролога Нины Ищенко. Статье хронотуристами по культурной карте этой книги! Читайте, исследуйте, создавайте собственные литературные миры!
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!