Современная канадская повесть - [221]
Женщина презрительно фыркнула.
— Вы хотите сказать, что не знаете, где живете? Ну что ж, узнайте, пожалуйста, а заодно и номер телефона. И сообщите мне не позже завтрашнего утра — перед занятиями. Кстати, вас ожидают в кафетерии, что в северном крыле. Католический священник.
— Отец Пепэн?
Но женщина уже отвернулась и принялась молча просматривать картотечные ящики.
Андре попятился из канцелярии, от стыда у него даже мурашки по спине пошли. Пробираясь через плотную толпу студентов, он двинулся в кафетерий. У входа в коридоре сидел отец Пепэн. Глаза его метали молнии.
— Ты что наделал! — рявкнул отец Пепэн, увидев Андре.
— А что такое, святой отец?
— Хозяин тебя прогнал из дома! Мебель поломал! Позволил себя облапошить! А когда тебя позвали обратно, посмел отказаться!
Привлеченные криком, проходившие мимо студентки повернули головы, уставились на Андре и священника. В глазах у девушек так и плясали смешинки; пройдя по коридору, они не удержались, прыснули, прикрывшись книжками.
У Андре запылали уши.
— Отец… вы бы выслушали сначала…
— Выслушал? Ну говори, где сейчас живешь?
— Я… какая разница где! В одном месте.
— В каком еще месте? Что за семья? Есть условия заниматься?
— А? Да… есть условия, есть.
— Поедем туда. Мне самому надо посмотреть.
— Н-нет, отец… Туда нельзя.
— Нельзя? — Брови священника взметнулись, переносицу перерезала глубокая складка, кончики усов задрожали от негодования. — Раз я плачу, я должен посмотреть.
Андре и не заметил, как сзади подошла Долорес, пока ее рука властно не сжала ему локоть.
— В чем дело, солнышко? — осведомилась Долорес и, взглянув на священника, спросила: — Кто это такой?
Андре поспешил освободиться от ее руки под угрожающее восклицание отца Пепэна!
— Кто она такая?
— Долорес, — робко начал Андре. — Ты бы лучше отошла, нам с отцом Пепэном нужно поговорить…
— Кто она такая? — настойчиво повторил отец Пепэн.
— Я его невеста, — нагло заявила Долорес. — Вопросы будут?
Наступила долгая пауза. Священник, вытягивая тощую шейку, переводил взгляд с Долорес на Андре и обратно.
— У вас с ней связь?
— Я, отец Пепэн… мы…
— Ты с ней имеешь греховную связь?
— Греховную? — возмущенно вскинулась Долорес. — Сам бы хоть разок попробовал. Тогда б, может, иначе заговорил…
— Долли!.. — беспомощно залепетал Андре.
Отец Пепэн не удостоил вниманием ни Долорес, ни ее слова. Негодующе поджав губы, он сердито уставился на Андре.
— Ты… ты пойдешь со мной! Тебе не место с этой… с этой… Ты должен жить в приличном доме. Запрещаю тебе с ней встречаться.
— Нет, отец, я не могу. Долорес и я… мы… нет, я не могу.
— Не могу? Ты хочешь сказать, что любишь ее?
— Я не могу бросить ее, отец. Она… мне… я не могу, отец.
Старик еле сдерживался, наливаясь краской от досады.
— Тогда женись. Что можно поделать…
— Мы сами сообразим, жениться нам или нет, — вставила Долорес. — Нечего нас учить. Меня вон всю жизнь пытались учить, тебя еще в учителя не хватало.
Отец Пепэн сделал отчаянное усилие над собой, чтоб сдержаться.
— Андре, наверное, сказал вам, что я плачу за еда учебу?
— Ну говорил, а при чем здесь это?
— Я не буду тратить на него деньги, если он не живет как праведник.
— Деньги? Да при чем тут деньги? Он в своем институте — молодцом, а что у нас с ним… так это никого не касается!
Отец Пепэн побагровел. На лбу налилась, задергалась жилка.
— Андре, как ты позволяешь этой девице так разговаривать со мной, твоим духовным отцом? Пойдем! Мне надо поговорить с тобой наедине.
— Ему от меня скрывать нечего, — отрезала Долорес.
У Андре задрожали колени. Он беспомощно переводил взгляд с Долорес на священника.
— Пойдем! — скомандовал священник.
Долорес схватила Андре за руку.
— Никуда он без меня не пойдет!
— Отец! — умоляюще протянул Андре.
Краска сошла с лица священника. Вне себя от гнева и отчаяния, Пепэн махнул рукой.
— Ты глупец! Ты хуже, чем глупец. Но теперь ни единого цента от меня не получишь. Хватит! — Он повернулся и зашагал прочь.
— Иди, иди! Кому ты нужен! — презрительно крикнула ему вслед Долорес. — Ничего, мальчик, я буду платить за твою учебу. Не тушуйся.
И она при всех открыто поцеловала Андре прямо в губы.
Потом, слегка отстранившись, Долорес порылась в кармашке и вынула пару тоненьких металлических, под золото, обручальных колечек.
— Гляди-ка, что я купила. Как сможем, так сразу всем и объявим. Нам уже по восемнадцати, и притом мне надоело каждый раз прятаться и жаться в своем подвале, а так мы утрем нос старухе Сэвчек!
Долорес взяла Андре за руку и с трудом надела одно из колечек ему на палец.
— Вот! А теперь, мальчик мой, подожди минутку. Мне нужно Эсси позвонить, прежде чем пойдем домой.
XVIII
Хотя Андре и не показал этого Долорес, на самом деле разрыв с отцом Пепэном потряс его.
Какой же я идиот! Правда, всегда терпеть не мог, если старый хрыч принимался совать свой нос повсюду и то и дело поучать меня, и все же… Тьфу ты! Как же мне теперь быть?.. Долли насела основательно, твердит, чтоб я не бросал учиться. Ладно, раз ей так хочется… Интересно, сколько им там платят, в этом кафетерии? Не думаю, чтоб много. Но, судя по всему, деньжата у нее есть.
Начиналась метель, с каждым порывом ветра ввинчиваясь в институтские закоулки потоками мелкого снега. Поджидая Долорес, Андре смотрел сквозь вьюгу на блестящее мозаичное панно на противоположной стене здания. Стоило ярким соцветиям слегка расплыться в снежной мгле перед глазами, как тотчас увиденное напомнило ему бисерный узор расшитых бабушкой оленьих мокасин, что она готовила на продажу. Бабушка уже давно умерла, но каждый раз Андре вспоминал о ней о тоской и щемящей болью.
Роман, события которого развертываются в годы второй мировой войны в Канаде, посвящен нелегкой судьбе восьмилетнего мальчика-сироты. В противовес безрадостной действительности он создает в своем воображении чудесный фантастический мир, где живут добрые, благородные существа, помогающие ему найти силы для борьбы со злом.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.