Современная канадская повесть - [202]
Андре выбрал маршрут до Спрус-Гроув, деревушки неподалеку от Эдмонтона, автобус отправлялся в шесть тридцать утра. Вооружившись автобусным билетом, Андре отыскал свободное место в зале, постарался принять вид отъезжающего и благополучно проспал до утра. Перекусив в кафе при автобусной станции, отправился бродить по улицам в поисках стройки.
К пяти вечера итог был таков: ни на одной из четырнадцати строек работы ему не нашлось, зато в результате хождения по стройкам дешевые ботинки измочалились в пух и прах. Подошва у одного вообще оторвалась, приходилось ступать — шаг с прихлопом, — слегка волоча ногу. Приметив еще раньше убогий магазинчик на Уайт-авеню, походивший на привычную Андре сельскую лавку, он завернул туда перед самым закрытием.
Продавец был в целом обходителен, однако все же настоял, чтоб Андре, прежде чем мерить ботинки, купил себе пару носков. Андре вышел из магазина с четырнадцатью долларами и двадцатью центами в кармане. К семи часам вечера он снова явился на Девяносто седьмую улицу. И тут же наскочил на Гэри Последнее Одеяло: тот не спеша прогуливался там.
— Привет, Андре! Как тебе «Макдональд»?
— Да катись ты!
Гэри заржал.
— Шутка-малютка! Не злись. Куда делся? Весь день тебя ищу.
— Где тут у вас работу найти?
— Работу? Рассмешил. Откуда здесь работа?
— Мне очень надо. Всего четырнадцать долларов в кармане.
— Четырнадцать долларов? Черт возьми, да ты миллионер!
— Меня с квартиры вытурили, спал на автобусной станции. Весь день промотался по городу, работу искал. По уши в цементе…
— Я тебе сдам комнату. Хорошую комнату. Недорого.
— Почем?
— Два доллара.
— А девицы твои где?
— Разобрали всех на ночь. А то вот бы тебе сейчас парочку девочек, а? — Хитро подмигнув, Гэри заржал. — Ты на меня смотри, по мне небось не скажешь, что со стройки, по уши в цементе!
X
Неужто спать в вонючей постели Гэри Последнее Одеяло? А сколько можно слоняться день-деньской по городу, покупать билеты неизвестно куда, лишь бы не выперли ночью с автобусной станции?
— Так, говоришь, два доллара?
— Третий добавишь — ящик пива купим. — Гэри фамильярно хлопнул Андре по плечу. — Устроим выпивон на двоих. А может, в картишки сыграем?
У Андре не было сил препираться. Он протянул три доллара и поплелся за Гэри сначала покупать пиво, потом вдоль по улице, дальше — по бесконечным ступенькам деревянной лестницы, в грязную трехкомнатную квартирку над каким-то дешевым магазином.
— Где лечь можно?
— Лечь? Еще чего! После смерти належишься. Нет, мы с тобой выпивончик устроим. — Гэри вспорол крышку ящика, открыл, вынул две бутылки, откупорил их прямо об угол кухонного стола. Одну протянул Андре, залпом опустошил половину своей. Отнял бутылку от губ и смачно рыгнул.
— Уф! Ничего пивцо, а?
Андре с полной бутылкой пива в руке уставился на дешевый настенный календарь с изображением голой девицы в завлекающей позе.
Гэри ухмыльнулся.
— Сладкая бабеночка! Жаль, пощупать нельзя. А ты Ребекку пощупай. Тебе за десять уступлю. Для друга чего не сделаешь!
Четвертое сентября. Занятия эти самые, по земным ресурсам, уже завтра начинаются. А я вот без работы, будто подонок какой, сижу тут с Гэри Последнее Одеяло, пиво распиваю.
В памяти возникли злобные слова Доди Роуз: «Все вы такие — пыжитесь, из кожи вон лезете, а потом все равно ведь на пособии куковать, клозетной бумаги и той не купишь, картинки из журнальчиков повыдергаешь!»
Да ну ее, мало ли что она ляпнет! Вот найду работу и расплююсь с Последним Одеялом. Эх, деньжат бы… Ах, черт! Отец Пепэн небось зажал мои пять сотен. Если б перед Альбертом Роузом поджилки не тряслись…
Последнее Одеяло вышел в другую комнату и вернулся с колодой карт. Он сдвинул грязные кружки на край стола и бросил колоду прямо под нос Андре.
— Сыграем?
Сколько себя помнил Андре, вокруг него все играли в карты. Сам он в детстве играл на камешки и на спички, потом, когда завелись мелкие монеты, на них. Андре считал, что играет неплохо. Гэри предложил поставить пятицентовики. Андре тут же согласился, не сомневаясь в успехе. Первые полчаса он выигрывал. Потом Последнее Одеяло сказал, что на пятицентовиках ему не везет, и предложил сыграть на десятицентовиках. И тут Андре стал проигрывать. Мало-помалу до него дошло, что Последнее Одеяло шельмует. Но хотя Андре и следил за ним изо всех сил, даже глаза начало резать, уличить Гэри никак не мог.
Нет уж, ни за что не брошу! Вот выслежу, тогда…
Андре опустошил четыре бутылки пива и проигрался в пух и прах, у него осталось всего пятнадцать центов.
— Все, шабаш! Ты меня обчистил… — выдавил из себя Андре, силясь скрыть обиду и гнев. — На чем у тебя лечь можно? Спать хочу. Утром обратно в поселок подамся.
— В поселок? Чего ты там забыл?
— У отца Пепэна мои пять сотен хранятся. Заберу, а потом… — Андре пожал плечами. — Потом и не знаю чего.
— Пять сотен твои, у отца Пепэна? Врешь!
— Ничего не вру!
Последнее Одеяло исподлобья уставился на Андре. Глаза Гэри хитро сощурились.
— У тебя есть пять сотен?
— Угу.
По ступенькам застучали чьи-то шаги.
— Пусти, пусти, мерзавец! — взвизгнул женский голос.
Послышался шум драки, раздались звуки тяжелых ударов кулаком. Потом, судя по всему, кто-то упал, покатившись по ступенькам.
Роман, события которого развертываются в годы второй мировой войны в Канаде, посвящен нелегкой судьбе восьмилетнего мальчика-сироты. В противовес безрадостной действительности он создает в своем воображении чудесный фантастический мир, где живут добрые, благородные существа, помогающие ему найти силы для борьбы со злом.
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.