Современная ирландская новелла - [36]

Полчаса спустя до слуха Кейт донесся непривычный здесь шум автомобиля, и она встревоженно подняла голову. Машина остановилась возле дома. Кейт круто повернулась к Джимми, который побледнел не меньше, чем она.

— Полиция? — спросила она гневным шепотом. Она знала, что спрашивает зря, но Джимми будто и не слышал. Он сразу сник.

— Если это дядя Тим, я с ним не поеду, — заявил он угрюмо.

Кейт пошла к дверям и увидела мужа Нэнс, приятного розовощекого молодого человека, — о таких Кейт обычно говорила «кровь с молоком».

— Вот мы снова у вас, миссис Маони, — сказал он добродушно.

— Входите, входите, сэр, — захлопотала Кейт, вытирая руки о свой сшитый из мешковины передник, и сразу превратилась из гордой матери семейства в старую служанку, пойманную с тем, что ей не принадлежит.

Молодой человек вошел в кухню, словно к себе домой, и остановился как вкопанный, увидев сидящего у окна Джимми.

— Нет, вы подумайте, и как это я догадался первым делом приехать прямо к вам? — спросил он весело, — Знаете, миссис Маони, из меня вышел бы первоклассный сыщик. Тим — следопыт, вот кто я такой. Преступники содрогаются, услышав мое имя.

Джимми не отозвался, и Тим с упреком Ескинул голову.

— Ну так как, Джимми? — спросил он.

Кейт видела, что Джимми и любит, и боится его.

— Я не поеду с вами, дядя Тим, — запальчиво сказал он, но в голосе его звучали просительные нотки.

— Придется, Джимми, — ответил ему отчим, по-прежнему без тени раздражения. — Без тебя мне в Лимерик возвращаться не стоит. А если ты думаешь, что остаток своих дней я проведу, гоняясь за тобой по всей Ирландии, то ошибаешься. С меня и этой поездки вполне довольно. — Он сел, и Кейт увидела, что он совсем измучен.

— Не выпьете ли чаю? — спросила она.

— С удовольствием, миссис Маони! Готов выпить хоть целый чайник! — ответил он. — Из‑за этого молодца я даже позавтракать не успел.

— Я не хочу возвращаться, дядя Тим! — вскипел Джимми. — Я останусь здесь!

— Вы только послушайте его, миссис Маони, — Тим скосил глаза на Кейт, — оскорбляет Лимерик, да еще где? В Корке!

— Ничего я не оскорбляю! — в отчаянии закричал Джимми и вдруг опять стал ребенком, безоружным перед хитрыми уловками взрослых. — Я хочу остаться здесь!

Кейт снова наполнила чайник и, ставя его на стол, прищурилась, обдумывая, как бы помочь Джимми.

— Похоже, сэр, он просто хочет устроить себе небольшие каникулы, — сказала она робко, но от этих слов Джимми совсем взвился.

— Не надо мне никаких каникул! — закричал он. — Я хочу остаться здесь насовсем. Мой дом здесь, я так и матери сказал.

— А тебе не кажется, Джимми, что твоей матери было довольно горько это слышать? — сухо спросил отчим.

— Но это же правда! — сердито ответил Джимми.

— Садитесь, выпейте чаю, сэр, — пригласила Кейт, стараясь разрядить обстановку. — Еще выпьешь, Джимми?

— Нет, — ответил Джимми и расплакался. — Не то что я не люблю ее, только она взяла меня слишком поздно. Не надо было ей так тянуть, дядя Тим.

— Возможно, тут ты и прав, сынок, — устало отозвался отчим и придвинул стул к столу. — Такие вещи нельзя чересчур затягивать, наверно, ты уже слишком большой и не можешь привыкнуть к матери. Но ты должен вести себя по — другому.

— Ну ладно, — всхлипнул Джимми, сдаваясь. — Что же мне делать?

— Не убегать, как бы тяжело тебе ни было, — сказал отчим, принимаясь за скудный завтрак — чай с хлебом. — Ведь ты причиняешь боль другим людям. Поговори с матерью, объясни ей, что у тебя на душе. Может, и правда тебе лучше вернуться сюда и поступить в приличную школу, только пусть она все это сама устроит. Знаешь, тебе, наверно, и представить трудно, чего стоило матери взять тебя к себе. Вероятно, этого не следовало делать, вероятно, это была ошиб ка, но не хочешь же ты, чтоб она решила, будто вся ее жизнь — сплошные ошибки.

— Послушай его, Джимми, он дело говорит, — сказала Кейт, уловив глубокое чувство в голосе Тима. — Не вернешься к матери сейчас, больше тебе к ней не вернуться, столько пойдет разговоров! А если вернешься, всегда сможешь приезжать к нам на каникулы.

— Ну ладно, — в отчаянии сказал Джимми.

Кейт знала — это не притворство, Джимми и правда в отчаянии. Конечно, немножко он и напускал на себя. Не захотел поцеловать ее на прощание, а когда Джеймс весело сказал: «Ну недельки через две ты опять будешь с нами!» — Джимми глубоко вздохнул и ответил: «Может, буду, а может, и нет», — давая понять, что он не исключает возможности самоубийства.

Но Кейт видела, что он и в самом деле не хочет уезжать, что только ее дом он считает родным, и теперь могла всласть похвастаться перед соседями:

— Это ж надо подумать! Четырнадцать лет всего парню, ни разу в жизни из дому не уезжал, а тут всю ночь шел пешком, не ел, не спал, ну скажите, разве второго такого найдешь?

В конце концов Джимми расстался со своей матерью, и они снова зажили втроем, почти так же, как прежде. Переменилось только одно. Через несколько дней после возвращения Джимми сказал:

— Больше я не буду звать тебя мамой.

— Ишь ты! И как ты собираешься меня называть? — спросила Кейт с горькой усмешкой.

— Буду звать бабушкой, иначе получается глупо.