Современная греческая проза - [17]

Обладая беспокойным духом и являясь ярым поклонником греческой и мировой словесности, с ранних лет коллекционировал редкие книги, составив завидную библиотеку.

В 1960 г. издал поэтический сборник «Статуи», в котором в стихотворной форме превозносится красота античного наследия. Сборник снискал хвалебные отзывы выдающихся деятелей литературы.

Несмотря на то, что профессиональные занятия не позволяли ему систематически заниматься литературой, он и по сей день не перестал интересоваться искусством в целом.

Многолетний серьезный коллекционер живописи и вместе с тем член Общества друзей Баварской оперы (Bayerische Staatsoper).

Также является членом Ассоциации любителей животных, Общества сохранения национальной музыки, Содружества «Взморье», занимающегося защитой прибрежных территорий.

Женат, имеет двух дочерей (Антигону и Исмину).

Иностранные языки: немецкий (в совершенстве), французский (в совершенстве), английский (базовый).

Первый речитатив Леонидаса Рагусиса

(Сидя за письменным столом, произносит монолог)

Теперь все готово…

Вот-вот наступит час…

(Поворачивает голову)

Я слышу стук… кто-то идет?

(Слышится электронный компьютерный музыкальный звук – как проигрыш на клавесине)

Нет – никого…

Может, это мое вдохновение

так звучно проявилось…

Но вдохновение здесь

есть всегда…

(Показывает на голову)

Сейчас всех научу я

безумному искусству

быть изобретателем…

Вместе с Коперниковой

солнечной системой

и звездами

и голубым светом грубого электричества

на громоотводе Бенджамина Франклина…

Фотографическими пластинами Ньепса

пусть увековечат мой подвиг,

лампы накаливания Эдисона

пусть осветят лицо мое…

А ты, пес

– если бы у меня меня был пес, я бы так ему сказал —

молчи и тихо слушай

голос Господина твоего…

(Снова слышится электронный компьютерный музыкальный звук – как проигрыш на клавесине)

Или, пожалуй, нет…

Нет, я не изобретатель…

я выдумщик.

Исследую фантазию

и воплощаю ее самые в смелые проекты

на земле и под водой…

Воспоминание о чтении [14]

– Этот зал – не только библиотека, – сказал капитан Немо, – он еще своего рода курительная комната.

– Курительная комната? – вскричал я. – Значит, вы здесь курите?

– Конечно.

– Тогда, мистер, я вынужден поверить, что вы поддерживаете отношения с Гаваной.

– Абсолютно никаких, – ответил капитан. – Примите вот эту сигару, господин Ароннакс, и хотя местом ее происхождения не является Гавана, она доставит вам удовольствие, если вы знаток.

Я принял предложенную сигару, форма которой напоминала мне лондрес, но она казалась скрученной из листьев золота. Я зажег ее и втянул первые пары со сладострастием курильщика, не курившего уже два дня.

– Она превосходна, – сказал я, – но это не табак.

– Нет, – ответил капитан, – этот табак происходит не из Гаваны и не с Востока. Это вид водорослей, богатых никотином, которые, хоть и не без определенной скупости, преподносит мне море. Может быть, вас все еще печалит отсутствие лондресов, мистер?

– Капитан, с сегодняшнего дня я их презираю.

– В таком случае курите, сколько пожелаете, и довольно обсуждать происхождение этих сигар. На них нет печати ни одной крупной фирмы, но это не делает их хуже, как я полагаю.

– Напротив.

Источник вдохновения

«Да, – подумал Леонидас Рагусис, – эта простая замысловатость мысли ведет меня…

Я непрестанно ищу замену, субституцию, пытаюсь заменить материю другой материей – возможно, низшей, но сообразной.

Теперь уже нет незаменимых вещей… не существует originalité для разных видов…

Более того, старые виды должны принять новую форму, с постоянными модификациями, призванными очаровывать публику и давать ей новые поводы для восторгов.

Потребитель в сущности – интеллигент, находящийся в ежедневном поиске за своим обеденным столом, жаждущий новых идей, жаждущий приключений для глаз, прежде чем те станут опытом для нёба.

Он снова взял сигару, которая тем временем успела потухнуть, зажег ее и продолжил свои размышления, как будто тяжелый дым снова привел его в чувство.

Скорее нет… о чем это я говорю…

Потребитель – это идиот, обожающий любое бесполезное новшество, ведомый порывом и по-обезьяньи подражающий целым ордам себе подобных…

Так что жребий брошен…

Решение очевидно…

Идея – выдающаяся…

Вскоре сардина будет плавать в консервной банке!»

Последнюю фразу он не просто подумал, а громогласно произнес вслух несмотря на то, что был один, сделав особый упор на тех местах, где был ударный слог (сар-ди́-на бу́-дет пла́-вать в кон-се́рв-ной ба́н-ке). Затем он покинул кабинет танцующей самоуверенной походкой и, преодолев долгие метры по шелковому ковру, открыл дверь и зашел в библиотеку.

В библиотеке

Это была библиотека. В высоких шкафах из черного палисандрового дерева, инкрустированных медью, на обширных полках стояли многочисленные книги в одинаковых переплетах. Шкафы шли по периметру зала, заканчиваясь в нижней части широкими диванами, обитыми кожей коричневатого оттенка и очень удобными. Легкие переносные подставки для книг, которые могли при желании раскладываться или двигаться ближе, позволяли удобно располагать на них книги для чтения. В центре возвышался широкий стол, покрытый брошюрами и кое-какими уже старыми газетами. Электрический свет, изливавшийся из четырех матовых сфер, подвешенных под потолком, довершал этот гармоничный ансамбль.