Современная финская новелла - [12]

— Неплохая работа, — удовлетворенно заметил он.

— А почему вон та мышка все бегает по кругу?

— Она заботится о своем здоровье. И потом ей больше нечего делать. Разве что делать детенышей. Ты ведь знаешь, как делают детенышей?

Миранда покачала головой, она и слушала его вполуха.

— Ну и ну, ничего-то ты не знаешь, — сказал Калле. — Безнадежный случай.

— А бывает, что они убегают? — Надо скорей все у Калле выспросить, пока он настроен на разговор.

— Конечно, бывает, случается, влезут на занавеску. Ну что, достать мышку?

— Нет, я боюсь! И потом — они плохо пахнут.

— Они пахнут не хуже, чем люди, когда сидят в одном месте. — Калле открыл задвижку и просунул руку внутрь. — Эй ты, стой, тебе говорят, не придуривайся! Кошке без мышки не бывать!

— Ой!

Девочка не смела пошевельнуться. На ладони у нее сидел маленький белый зверек. Мирран не решалась даже убрать руку, хоть та и дрожала, как холодный мышиный хвостик у нее в ладони. Крошечные лапки тоже были холодные и когда мышонок перебирал ими, становилось щекотно. Наконец мышонок уселся на задние лапки и уставился на Миранду. Принюхался. Девочка увидела усики и острые зубки.

— Забери его!

— Отличный самец-альбинос, — с гордостью заявил Калле. — Видела, какие у него красные глаза?

— Скорей, Калле!

— А ему нравится лазать по верандам, — ухмыльнулся Калле, видя, что мышонок побежал вверх по ее руке, к плечу. Зверек обронил несколько черных горошинок на нарядное платье Миранды; а когда мышонок забрался к ней под косичку, она затопала ногами и закричала. Тут кухонная дверь распахнулась, и вошла Лейла с мороженым в руках.

— Что с тобой, Миранда, ты плачешь? Навряд ли Калле тебя обидел? Что ты натворил, Калле?

— Ерунда, — ответил тот и, поймав зверька, засунул его в клетку. — Просто она трусиха. Мышку испугалась!

— Опять твои гадкие мыши! — сказала Лейла. — Мог бы вести себя прилично, раз у нас гости. Ешьте лучше мороженое, пока оно не растаяло — Лео угощает всех!

— Где папа? — Миранда тяжело дышала.

— Папа помогает мне готовить обед, режет лук.

— Эй, Мирран! — донесся из кухни папин голос. — Весело тебе там?

Он не слыхал, как я кричала, подумала Миранда. Ей очень хотелось к папе, но она смолчала. Потому что Калле стоял и с насмешкой глядел на нее. Да и мышонка он уже забрал. И как-никак мороженое — это мороженое. Напряженно выпрямившись, девочка сидела за столом с вазочкой в руках.

Калле взял мороженое и устроился с ним на ворохе досок и бумаги на полу. За едой он причмокивал — а папа говорит, что так делать не полагается…

— Ты зачем к нам пожаловала? — спросил он.

— Не знаю.

— А твоя мама где?

— Папа говорил: она в Стокгольме живет.

Мороженое вкусное, полосатое — розовое с белым. Вот только ложка слишком велика: мороженое размазывалось у Мирран по щекам, и она с трудом слизывала его языком.

— А твой папа где? — вымолвила она наконец.

— За границей, — сказал Калле. — А она часто бывает у вас?

— Кто?

— Да мама моя!

— Бывает иногда, — отвечала Миранда и вспомнила: как раз на днях она видела Лейлу за завтраком, Лейла ела кашу и была на ней папина пижама. Миранда спросила, почему она в папиной пижаме — и папа, и Лейла дружно расхохотались. «А как ты считаешь, она мне идет?» — спросила Лейла. «Нет! — отвечала Миранда. — Никто не имеет права надевать папину пижаму».

— Все взрослые — дураки, — заявил Калле, выскабливая из вазочки остатки мороженого. — Здесь я за отца. Сам все и решаю.

— Ты? — уставилась на него Миранда. Он, значит, не просто мальчик в полосатой фуфайке? И правда, в очках он и впрямь похож на настоящего папу.

— Почему ты носишь очки? — почтительно спросила она.

— Потому что у меня астигматизм. Но ты ведь, наверно, не знаешь, что это такое?

— Нет.

— Это уж точно — нет. Доедай свое мороженое и отвяжись от меня. Тебе, наверно, скоро домой пора?

— У меня в сумочке ночная рубашка. Мне папа подарил на рождество новую нарядную сумочку. — Конечно, с бабочками и мышками сумочке не сравниться, но все же похвастать можно. — Папа говорил, мы, может, засидимся у вас допоздна, он с Лейлой хочет телевизор смотреть.

— Что? Ты заночуешь у нас? Во всяком случае, не в моей комнате! — Калле огляделся вокруг. — Хватит, некогда мне с тобой заниматься! — сказал он и снова стал возиться с самолетным крылом. — Помни, трогать ничего нельзя!

— Да, взрослые — дураки! — повторил он. Короткая щетинка волос на его голове засверкала под лампой. — Дураки дураками, — мрачно твердил Калле.

А Миранде и напоминать не надо было, что руки лучше держать за спиной. Как завороженная стояла она у клетки с мышами. Такие милочки они на вид и такие противные, стоит лишь взять их в руки! И чем только они заняты? Знай носятся без конца по кругу — куда одна, туда и другая. Может, они хотят съесть друг дружку?

Ближе к вечеру Миранде постелили на диване, а телевизор перекатили в спальню.

— Придется купить еще одну кровать, — сказал Лео. — Скоро нам тесно покажется вместе спать.

— Ты уверен? — спросила Лейла, стягивая через голову джемпер. Стоя рядом, Лео поглаживал ее пальцем по спине.

— Не надо больше, — сказала она. — Пока не надо. Это меня волнует.

— И конечно, еще кроватку для Миранды. Она много места не займет.