Современная дипломатия. Теория и практика. Часть 1. Дипломатия - наука и искусство - [39]

Именно руководители стран могут решать сложнейшие вопросы, так как им, а не дипломатическим чиновникам, позволительно вершить окончательный вердикт. Затем критики отмечают, что широкие конференции требуют создания сложных структур управления, наконец, при этом неизбежно сталкиваются различные национальные стили ведения переговоров (и чем больше число участии-ков, тем труднее их согласование и выработка какого-то компромиссного стиля, а игаорирование какого-то стиля порождает дополнительные трудности).

Встает также вопрос о порядке голосования: если решать вопросы большинством - это означает возможность того, что почти половина участников может не подчиниться и отказаться примкнуть к соглашению, а в ряде случаев (вопросах, скажем, разоружения, неприменения адерного оружия, вопросах о морских пограничных зонах и Т.Д.) сделает и вообше соглагиение невозможным. Остается консенсус, но достичь его на многосторонних конференциях значительно сложнее. Возьмем, к примеру, конференцию по разоружению 1995 г. в Женеве, когда Индия наложила вето на запреше-ние адерных испытаний'.

Правило консенсуса датируется началом 70-х годов, и впервые решения консенсусом принимались в ООН. Консенсус отличается от единогласия, так как последнее означает отсутствие оппозиции или требует голосования. .Консенсус же означает, что поскольку другого, всем приемлемого решения не удалось добиться, то участники конференции постановили принять компромиссное решение без голосования. Такой способ широко применялся на конференции по разоружению, конференции по морскому праву, а также в ОБСЕ и на совешании «группы 7 (8)». (к вопросу о консенсусе мы еше вернемся в последней главе.)

Консенсус часто сочетается с другими новациями «cooling off periods» - перерыв с целью охладить страсти (в ходе закулисных встреч и переговоров за чашкой кофе). Он применялся на конфе-ренциж по нераспространению адерного оружия в 1975 и 1980 гг. и на других встречах2. Дипломатия консенсуса породила и еше один термин - «паротетная дапломатия», при которой группы стран (по этническим, географическим признакам или по интересам в той или другой области) устанавливают отношения друг с другом на равной основе (через послов и других представителей) с целью вырастай общего решения по той или иной проблеме).

Эта форма «коллективного торга» помогла преодолеть некоторые проблемы, ставшие перед высокоразвитыми промышленными странами, несмотря на различия в их «размерах и силе», в то же время этот метод позволил и малым странам с меньшими ресурсами также сказать свое слово.

Не следует, правда, преувеличивать значение этого метода. Во-первых, процесс такого соглашения - это долгое и утомительное дело, а во-вторых, оно может и не привести к положительны٠м результатам, и тогда эти страны возврашаются к старым модам двусторонних переговоров^ по которым иногда легче добиться устраивающего обе стороны решения.

Критики многосторонней дипломатии считают, что диалог может быть эффективным, если он ведется между двумя или тремя партнерами, - только тогда он может носить конфиденциальный и честный характер: и от соглашения между двумя-тремя участниками идти к другим участникам, постепенно вырабатывая удовлетво-ряюшую всех формулу, в доказательство этого они приводят тот довод, что крупные международные сборища - это формальные сессии, предназначенные, скорее, для шоу и внутреннего употребления (посмотрите, избиратели, как мы хорошо отстаиваем ваши интересы), а настояший бизнес делается либо в двустороннем диалоге и торговле, либо во время конференции, но тогда в частом порядке, не на заседаниях, а в корвдорах и барах, а публичные заседания сводятся либо к церемонии подписания и ратификации, либо к ораторским выступлениям на публикуЗ.

Что можно сказать по этому поводу?

Подробнее эти вопросы мы будем рассматривать в третьей части нашей книги («Переговоры»). Сейчас же ограничимся еле-дуюшим. В принципе эта критика международных конференций справедлива, но все отмечаемые недостатки этого метода преодоЛИМЫ и только требуют особенно тшательной подготовки конференции и высокого профессионализма переговоршиков (наверное, дипломатов надо серьезно учить методике ведения переговоров), но если не следовать предлагаемому методу, тогда разрешение проблем (в том числе ликввдации конфликтных ситуаций) потребует не дней, не месяцев, а многих лет, что обесценивает дипломатию.

Кроме того, праетика показывает, что, во-первых, в раде случаев, когда в решении проблемы заинтересованы многие страны, метод конференциальной дипломатии является единственным, по-зволяюшим добиться результата, а во-вторых, та же практика последних десятилетий оправдывает применение такого способа разрешения сложных вопросов, показывает, что тем самым экономится огромное количество времени, тогда как двусторонние ветречи, да еше если к тому же они проводятся на недостаточно высоком уровне, оттягивают решение вопросов на много месяцев.

Многосторонние встречи способствуют установлению взаимных, добрых отношений деятелей, хорошо знакомых с проблемами, с точкой зрения своих партнеров по предыдущим переговорам. Хотя бьшает и наоборот, у м. Тэтчер после встреч с лицами ее ранга часто устанавливались недоброжелательные отношения. Личные отношения между министром иностранных дел лордом Керзоном и президентом Франции Пуанкаре после их встреч стали такими плохими, что они не помогали, а вредили переговорам. Но это только показывает, как важно участникам таких переговоров иметь в виду, что последние переговоры не означают, что других не будет, и что даже при расхождении не следует портить личные отношения.