Современная чехословацкая повесть. 70-е годы - [45]
Монотонно ревут моторы, приводят в движение механизмы, которыми управляют люди. А люди упорно стремятся вперед, выискивая след, который едва угадывается. Дорога под снегом терпеливо ждет.
Вижу сзади нас машину Бальцара и Илоны, а дальше не разглядеть: там, ниже, в долине, клубится тяжелая, густая снежная мгла.
Бесчисленные звезды прокололи небо. Мороз лютует. Дорога пошла меж высоких откосов, снегу здесь намело метра на четыре. Надо было возвращаться, чтоб снова и снова атаковать снежные завалы. Туннель, проделанный Зедниковой фрезой, жалкий среди этих громад, исчезает за поворотом.
— Еще двадцать поворотов, сотня подъемов, десятка дна спусков, и мы в Рудной. — проговорил я. — Доберемся в два счета. В рудненской школе застряла детишки из окрестных деревень, два дня не могут разойтись по домам. И давно уже не привозили в городишко хлеба и молока, очень может быть, что какого-нибудь тяжелобольного необходимо срочно доставить в областную больницу. Вдобавок там пресс на трех трайлерах ждет, чтоб вывезли его по гладенькому шоссе первой категории. Значит, черт возьми, должны мы что-то сделать, так?!
— Ну и паршиво! — буркнул Бальцар.
— Кто вызывается добровольно сбегать за Зедником, чтоб вернулся?
Никто не поднял руки. И я сам пошел в этот туннель, который в любую минуту мог сомкнуться за спиной и похоронить меня. Бальцар не пошел — не захотел застревать с грузовиком и стругом в бездонных сугробах.
Тишину, обступившую меня, нарушал только стук моего сердца. Я прекрасно понимал, на что иду, впрочем, то же, наверно, испытывал и Зедник. Дорога, прорытая в холме, отчего по сторонам образовались высокие откосы, спускалась под уклон: снежные стены становились все выше. Лавина в миниатюре. Я шел вперед. Вероятно, начинало светать, я задевал плечами снег, сероватый в предрассветных сумерках. Снег светлел и осыпался. Я побежал. Несколько раз натыкался на снеговые стены. Но вот — запах разогретой солярки. Фреза стояла. Зедник не решился ехать дальше. У него слегка дрожал голос, когда я подошел и протянул ему сигарету, которую он принял с благодарностью.
— Вернусь задним ходом. А вы за дорогой смотрите. Включу задние фары — поедем, как на смотру!
— До Рудной рукой подать, а кажется, как далеко…
— Она дальше той звезды, — сказал Зедник. — Ну, с богом. Даю задний ход.
— Н-да. Сюда бы с сотню людей, вручную разбросать увал… Э, да что…
Мы вскочили на фрезу и, пятясь, выбрались из снежной ловушки. Оба грузовика ждали нас. Илона дремала в кабине. Она съежилась на сиденье, опустив голову на руки. Бальцар прикрыл ее одеялом.
Все двинулись назад — задним ходом. Добравшись до леса, повернули колонну прямиком в поле, чтобы обогнуть проклятый холм. Земля в поле была как камень. Объехав холм, стали ввинчиваться в засыпанный увал с другой стороны, носом к Броду. Работали, как проходчики туннеля, метр за метром пробивая себе путь обратно, к тому месту, где были вечером.
Развиднелось; я разглядел унылый лес — и людей. Серое утро отошло в поля. А в вышине снова засвистело — снова понеслась на землю вьюга. Над вершиной пологого холма поднялся туман, но это был взметенный снег. Ледяное чудовище — зима — затевало новую пляску. Поначалу ребята смотрели на все довольно бодро, как бы говоря: «А ну, кто кого?!» Но за эти несколько часов усталость угнездилась у них в глазах и в суставах.
Впереди был поворот, за ним прямая дорога к Броду, откуда мы выехали давным-давно. Было уже позднее утро, когда мы одолели дорогу между откосами.
Зедник озабоченно глянул вверх и, вроде он совершенно равнодушен к собственному подвигу, утомленно сказал:
— И что это Рудную построили так далеко от Брода?
Все засмеялись. Мы еще раз задним ходом проутюжили дорогу меж откосов и еще раз вперед, по направлению к Броду. У леса опять развернулись, повели за собой машины со смесью — они как раз подоспели. Мы набрасывались на сугробы как бешеные псы, рвали их в клочья, и временами только синеватые облака выхлопных газов показывали, где мы работаем. То был бесконечный день, но никто не дезертировал. Наконец вернулись в Брод.
Я спрыгнул на мостовую, потянулся. Шел восьмой час вечера. Все тело у меня было словно разломано на тысячу кусков. Ребята ушли поесть. Я прогулялся по площади.
Горели фонари. Проходы в снегу, сделанные нами, еще не замело. Приятно мне было пройтись по ним. Увидел трактир, зашел.
Прокуренное помещение с низким потолком — таких множество в здешних краях. Летает между столиками официант, галстук-бабочка. За стойкой двадцатилетняя девица со скуки грызет ногти.
Официант принес на соседний столик гуляш с кнедликами. У меня прямо желудок свело, я заказал то же самое. Принесли вполне приличную порцию.
Я выпил кружку пива и попросил вторую. Кто-то прислал мне большую рюмку рому. Я влил его в пиво, очень вкусно получилось. Жизнь опять начинала мне нравиться.
Весь день я думал об одном — о Рудной, о затерянных, отрезанных снегами людях и о прессе, ожидавшем нас. Все виделось мне в абсолютно черном свете, и вовсе не хотелось после всех лет и зим, проработанных в управлении, услыхать от кого-нибудь, что я бездарный руководитель.
В книгу вошли повести и рассказы писателей Чехословакии, в которых воскрешаются эпизоды Словацкого национального и Пражского восстаний, показана решающая роль Советского Союза в разгроме фашизма и освобождении Европы от гитлеровского ига. Издание рассчитано на массового читателя.
А что, если начать с принятия всех возможностей, которые предлагаются? Ведь то место, где ты сейчас, оказалось единственным из всех для получения опыта, чтобы успеть его испытать, как некий знак. А что, если этим знаком окажется эта книга, мой дорогой друг? Возможно, ей суждено стать открытием, позволяющим вспомнить себя таким, каким хотел стать на самом деле. Но помни, мой читатель, она не руководит твоими поступками и убеждённостью, книга просто предлагает свой дар — свободу познания и выбора…
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!