Совок - 2 - [4]

Шрифт
Интервал

Никаких сомнений в своей правоте я не испытывал. И угрызения совести при обдумывании, идущих вразрез с законом, замыслов меня не тревожили. Прививки от милицейской инфантильности эпохи застоя, полученные в девяностые, исправно сработали. Просто в голове все встало на свои места. Имитация мастурбации, которой занимаются менты здешнего времени, моим прагматичным сознанием окончательно была признана, как ничтожная несуразность и отброшена в сторону.

Теперь я думал, только о том, где мне в это позднее время найти бутылку водки, чтобы забыться до утра.

Глава 2

Голова мне сегодня нужна светлая, а таковой она сейчас не была. Бутылка водки, выпитая вчера в два стакана, помогла мало. Почти всю ночь мерещилась какая-то безликая и тоскливая хрень. Только под утро удалось провалиться в сон. Бороться с преступностью мне предстояло сегодня во вторую смену, стало быть, в кабинете Тарасова я должен появиться только в пятнадцать часов. Однако до развода у Слона мне еще нужно многое успеть. И прежде всего, надо было встретиться с Локтионовым. Сложившаяся ситуация никому из нас троих какого-то выбора не оставляла. Относительно Нагаева сомнения еще были. А вот то, что нас с Михалычем уже списали, я был уверен. Да, что там уверен, я это знал точно. И это знание мне вчера вбили не столько в голову, сколько и в душу. Осиновым колом вбили. Как вурдалаку на погосте. Не оставив мне никакого шанса избежать таких же упыриных методов в своих дальнейших действиях. А теперь я уже и сам не смогу по-христиански обойтись с теми, по чьей воле Сонька не проснулась сегодня со мной на соседней подушке. Многие знания, есть многие печали. Вот и меня сейчас корежило от того, что я знал, как в эти самые минуты на жестяном столе морга кромсают тело той, которую я любил. И люблю. Так что, слишком дорогой ценой обошлось мне это знание, чтобы сомневаться в нем.

Приведя себя в порядок и затолкав вовнутрь какой-то еды, я отправился в больницу к майору милиции Локтионову. Склонять его к совершению тяжкого преступления. А заодно и на мятеж против системы.

— Ты сам-то понимаешь, что ты сейчас мне сказал? — угрюмо поинтересовался мой непосредственный начальник.

В больничный двор я его вытащил за руку прямо из процедурного кабинета. Выслушал майор меня не перебивая. На смерть Софьи он отреагировал профессионально. То есть, без эмоций. Меня это царапнуло, но, вспомнив, сколько раз я сам также воспринимал смерти чьих-то близких, я задавил в себе вспыхнувшую неприязнь. И тем более, произнесенная им сейчас фраза мне очень не понравилась.

— Понимаю. Очень хорошо понимаю! У меня было время подумать, Михалыч. Ты не сомневайся, я сейчас с тобой очень обдуманно свои противозаконные намерения обсуждаю!

Глаз от тяжелого взгляда майора я не отводил. Мне самому хотелось многое в нем рассмотреть и понять. Прежде всего, мне хотелось знать, Локтионов сейчас проверяет меня на осознанную твердость в озвученном мной умысле или это я изначально в нем ошибся? Если он елозит жопой, потому что проверяет меня, то это даже хорошо. А вот, если он сейчас пытается спрыгнуть с решения вопроса, то, наоборот, все очень плохо. Тогда он становится опасным.

— Что собираешься делать? — наконец перестав давить меня взглядом, поинтересовался майор, — Ты ведь уже что-то придумал?

— Придумал. Но ты мне не ответил, ты в деле? — я не отводил взгляда от его лица, пытаясь разгадать ход его мыслей. — Нагаев с семьей в понедельник в отпуск свалит и потому, может, еще уцелеет. Ты тоже собираешься в бега уйти? Как долго ты готов скрываться, Михалыч? Насколько у тебя хватит денег и здоровья? — безжалостно намекнул я ему про его недолеченную язву. — Через месяц тебя со службы за прогулы выпрут и кому ты будешь нужен? Правильно! Только комбинатовским. Уж они про тебя, точно, не забудут!

— А ты не перегибаешь? — скорее по инерции, чем искренне сомневаясь, вяло поинтересовался сникший Локтионов, — Откуда у тебя такая уверенность, что твою женщину убили? И почему думаешь, что это с нашими делами связано?

— Я не думаю, я точно знаю. Нет у нас шансов. То, что этих гандонов наши с тобой коллеги на уровне области покрывают, ты и без меня понимаешь. Но это бы еще полбеды. Плохо то, что здесь обком завязан. На уровне одного из завотделом. И это только то, что мне сейчас известно. Но, в любом случае, даже при таком раскладе, сам понимаешь, не по зубам нам эта шайка! Если по шаблону начнем действовать.

— Пошли, прогуляемся! — встал с лавки неожиданно до охерения нерешительный майор.

Мы молча нарезали круги по неухоженному больничному скверику. Время от времени я, не скрывая своего нетерпения, бросал взгляды на свои наручные часы. Прошло уже минут десять, а Локтионов все никак не мог решиться. Ни на бунт против системы, ни на уход в свою палату. Меня уже поджимало время и я остановился на месте. Пройдя по инерции еще несколько шагов, Михалыч твердым голосом прежнего Локтионова, не оборачиваясь рыкнул.

— Ну чего ты встал, Корнеев? Пошли! И выкладывай, что ты там удумал?!

Вчера в «Светлане» я не только общался с сониными сотрудниками. Разумеется, материал по наезду в Ленинском зарегистрировали не как убийство, а как обычное дорожное и потому обысков по месту работы и жительства Софьи не производили. Меня в универмаге уже хорошо знали и поэтому беспрепятственно запустили в ее кабинет. И даже оставили там одного. В течение часа я просмотрел ящики стола, пролистал ее ежедневник и страницы календаря за последний месяц. Бухгалтер Тоня, сидевшая вчера за секретаря в приемной, оказалась очень интересной собеседницей. Среди прочей информации, она выдала главное. В управление торговли Софья вчера поехала на встречу с неким товарищем Суриным. Который от обкома проводил в Торге выездное профильное совещание. Просмотрев телефонный справочник руководства области, который лежал там же, на софьином столе, я обнаружил только одного человека с такой фамилией. Сурин Илья Петрович был указан в качестве заведующего отделом легкой и пищевой промышленности обкома КПСС. Других Суриных среди указанной обкомовской номенклатуры не было. Для уверенности, я на всякий случай, просмотрел и телефоны облисполкома. Другого Сурина не было и там.


Еще от автора Вадим Агарев
«Совок»

Я ни разу не писатель и, тем более, не фантаст. Я мент. Из фантастики в этой книжке только сам факт перенесения души из старого мента в нового. Здесь не будет ни пения, ни прогрессорства, ни просветительской работы с генсеками. Спасения СССР не будет вообще. Равно, как и магии.


Совок - 3

3-я книга о приключениях мента из 20-х годов XXI века в СССР конца 70-х годов XX века.


Рекомендуем почитать
Выживут только волшебники

Для того, кто живет в насквозь техногенном мире, писать стихи – плохая идея. Именно эта способность приводит к тому, что студент-математик Кир оказывается во враждебном мире магов-гуманитариев, где любая техника не просто ломается, а вообще не приживается. Похищения, путешествия между мирами, череда загадочных событий и даже убийств – со всем этим Киру предстоит разбираться самому. А еще хорошо бы понять, кому из нового окружения можно доверять, а кто только и ждет его ошибки.



Четыре дня с Ильей Муромцем

Герой фантастической повести «Четыре дня с Ильей Муромцем», мальчик из XXI века, попадает в прошлое, во времена Ильи Муромца. Для детей среднего школьного возраста.


Меланхолия Синдзи Икари. Часть 1

Фанфик по Евангелиону. ГГ попаданец в Синдзи Икари.Часть 1.Произведение является третьим из серии «Командировок Князя Тьмы».


Да, я паук, и что же?

Мир, где Герой и Король Демонов ведут бесконечную схватку друг с другом. Могущественная магия, использованная ими, пробила границу миров и взорвалась в одном из классов школы. Ученики, которые угодили под этот взрыв, были возрождены в другом мире. Главная героиня, у которой была самая плохая репутация в школе, переродилась в паука. Тем не менее, она сумела быстро смириться со своим новым положением. Это история о той, кто, став пауком, делает все возможное для того, чтобы выжить.


Чистилище

Чистилище. Место в которое попадают человеческие души, чтобы очиститься от грехов совершенных при жизни. Именно такой смысл вкладывают люди в это слово.Но как все есть на самом деле? Главный герой скоро это узнает. сможет ли он выжить в этом мире и найти в нем себя, сможет ли перебороть свои страхи и низменные желания? Поживем, увидим.