Совместный исход, 1974 - [9]

Меня это, однако, угнетает. После такого оборота дела, - безумно хочется отсюда

бежать.

Впрочем, корзиночность любого варианта международного раздела текста совершенно очевидна после следующего эпизода: 8-го числа утром звонок по вертушке, подошел я.

- Это Александров. А кто со мной говорит?

- Черняев. Здравствуйте, Андрей Михайлович!

- Здравствуйте, Анатолий Сергеевич (кислость в голосе). Позовите, пожалуйста, Георгия Эммануиловича.

(Дальнейший разговор передаю со слов Цуканова, который нам потом рассказал, что произошло).

- Георгий! Вы всю речь пишете?

- Да.

- И международный раздел?

- Да.

- А почему ты мне ничего не говоришь. Ты поступаешь нелояльно. Как можно? Ты же знаешь, что это я должен готовить. Ты действуешь, как настоящая свинья!

- Ах, раз я свинья, пошел ты на х...

И Цуканов с грохотом бросил трубку, ушел к себе.

Бовин, как и другие, присутствовавший при происшествии, откомментировал так: «Член Центральной ревизионной комиссии КПСС, помощник Генерального секретаря нашей ленинской партии назвал члена Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, первого помощника Генерального секретаря Центрального Комитета нашей ленинской партии свиньей, за это был послан последним на х...». И далее (тот же Бовин): «Граф! Теперь ты можешь написать свой международный раздел на уровне Маркса, Энгельса и даже Ленина, но все равно «Воробей» расклюет его и затопчет в говне».

А проблемы есть, помимо этой нашей суеты. Речь избирательная. Нужна платформа, пусть и, конечно, в рамках «программы мира» (принят был такой документ на XXIV съезде КПСС). Но надо что-то сказать. В политике нельзя стоять на месте. Перемена, действительно, почти неправдоподобная, если посмотреть с рубежа 1970 года.

Но сейчас ситуация такая: в словах (по логике самой борьбы и по другим причинам) содержится больше того, на что мы сами на деле готовы идти. То, что мы рассчитывали иметь, начиная «мирное наступление», уже завоевано. Дальше мы идти не можем и не хотим - дальше идеологический «классовый» предел. (Пример нагляднейший - Европа. Реальную разрядку и безопасность в Европе мы уже имеем. Но в ответ - на нас развернули контрнаступление. Требуют идеологической разрядки. Для нас это немыслимо). А раз так, надо прекратить пышную словесность. Не ставить себя в глупое положение, не подставляться под удары партнеров. Надо спокойно утрамбовывать полученное. На этом я и стою.

А Арбатов и Бовин считают, что словеса надо продолжать и усиливать. Так как мы этим, мол, сами себя повязываем, загоняем себя в дурацкое положение и становимся вынужденными (чтобы выйти из него) предпринимать что-то реальное, например, в области разоружения и даже идеологических послаблений.

Это, конечно, вздор. Арабески технаря-романтика (имею в виду Арбатова), которому не дают спать лавры Киссинджера.

13 мая 74 г.

Встал пораньше, чтоб писать.

С разоружением стало еще хуже (Арбатов думает, что он знает какие-то секреты). Весь мир видит, что препятствием в этом процессе стали мы. Мы добились разрядки военной напряженности. Войны мы не хотим и не будем ее провоцировать. Но и - никакого реального разоружения. По причинам совсем иным.

То же самое - с блоками. Варшавский пакт нам нужен вовсе не против НАТО (как и американцам НАТО - не против нас). Весь мир это давно отлично понимает. И зачем же шуметь на этот счет. Зачем вести словесную «холодную войну»?! Так что, я предлагаю прагматическую платформу: утрамбовывать полученное и все внимание - к экономическим связям. Иноземцев (который в курсе) говорит, что бардак у нас в этом деле страшенный. Дело не только в том, что у нас не хватает, чем торговать. Дело главным образом в нашей системе общения с капиталистическим миром и полном отсутствии ответственности на том уровне, где есть компетентность. И соответственно - наоборот. (Ответственность - в смысле права решать).

Телеграмма из Лондона. Посол беседовал с Голланом (генсек компартии) на сюжеты по нашему поручению. Тот по-прежнему шипит по поводу международного Совещания. Вы, мол, советуетесь только с теми, мнение которых вам заранее известно. А потом изображаете дело так, будто уже многие братские партии поддерживают вашу идею. И вообще, толку де от этих ваших совещаний нет, потому что нельзя всерьез поговорить - идет обмен заранее заготовленными речами.

И вот я подумал: до чего же дошло наше МКД и как оно выглядит. Пример: Португалия. Свергнут фашизм после пятидесяти лет господства. Сброшен сходу армией. Развернулся самый настоящий «февраль 1917 года». Событие огромное. Куньял на другой же день возвращается в страну и его на аэродроме встречают так, как Ленина на Финском вокзале. Но я не о том! Лидер португальской соцпартии Соареш - и недели не прошло после переворота - едет по странам Европы. Встречается со своими друзьями из Социнтернационала, присутствует на Совещании соцпартий северных стран. И везде - публичные резолюции в поддержку Португалии, обещания политической и материальной помощи демократическому развитию в Португалии. Это ли не реальный интернационализм на социал-демократический манер. Между тем, резолюции принимаются по инициативе