— Она красивый и разумный робот, эта Леди Шина, и она не согласится на перепрограммирование. Мне придется вплотную работать вместе с ней, раз уж я согласился помочь ее друзьям-машинам. Они помогли мне выжить на Протоне в трудные времена, и я должен помочь им получить статус рабов. Еще они предупредили, что меня ожидают новые неприятности. Поэтому я должен опять пойти на риск, чтоб во сто крат умножить свое богатство и чтобы узнать, кто изначально отправил ко мне Шину. Боюсь, это как-то связано с событиями на Фазе, и я должен распутать этот клубок. Вот только… мне не хотелось бы использовать Шину — представь, что она будет чувствовать. Это несправедливо по отношению к ней, и я чувствую себя виноватым.
— Ты прав, — согласилась она. — Обещала я подумать над тем, как быть тебе и Шине, — и вот к чему пришла. Разумные големы — машины — желают, чтобы их считали людьми, так?
— Правильно. Рабы — это низшее сословие людей, но их статус выше, чем у самых разумных машин. Рабы могут соревноваться в играх, принимать участие в Турнире, могут выиграть привилегии и даже Гражданство. Когда их срок пребывания истекает, они покидают планету с приличными денежными накоплениями. Машинам же ничего из перечисленного не светит — они остаются в рабстве все время, пока их не отправят на металлолом. И это несмотря на то, что некоторые из них обладают умом, самосознанием и чувствами.
— И Леди Шина — одно из таких непризнанных машинных существ.
— Именно. Она личность во всех отношениях, с настоящими чувствами. Просто так получилось, что ее эмоции и чувства не появились естественным образом, а являются порождением программы.
— А есть разница между программным происхождением и естественным?
— Сомневаюсь. Возможно, это просто разные средства для достижения одной цели.
— В таком случае тебе следует жениться на Леди Шине.
Стайл на несколько секунд потерял дар речи.
— Не уверен, что правильно понял тебя, Леди.
— Там другой мир, и она никогда не сможет пересечь Занавес. Вы можете поступать так, как если бы вы были парой.
Если до этого Стайл медленно засыпал, то теперь он резко проснулся.
— Уверен, что тебя я недопонимаю.
— Если Гражданин женится на машине…
— Никто не может жениться на машине!
— …тогда машина должна иметь…
— Машины не имеют… — Стайл внезапно замолчал. — А это любопытно, браки с Гражданами не дают Гражданского статуса, но они определенно дают некоторые привилегии. Такая машина будет считаться нанятой на работу, ее работой будет брак. Но только рабов можно нанимать на работу.
— Значит, замужняя машина станет рабом, — заключила Леди. — А если одна машина станет рабом…
— Будет создан прецедент…
— Как думаешь, подходит это для целей твоих?
Стайл размышлял, покачивая головой:
— Если брак признают, это станет мощным рычагом для юридического признания машин.
— Такова моя точка зрения, — сказала она с ноткой тщеславия в голосе.
— Но на тебе я женат! — запротестовал он.
— На Фазе, не на Протоне.
— Но ты можешь пересечь Занавес!
— Это правда, но я принадлежу этому миру и никогда не покину его, за исключением бегства в случае опасности крайней. На Протоне я ни на что не претендую и претендовать не желаю.
— Но люблю я только тебя! Я никогда бы не смог…
— Любишь ты больше людей, чем думаешь, — произнесла она тихо и твердо. — Нейсу, Шину…
— Но это совсем другое…
— И я не говорила о любви, я говорила о браке.
— О браке по расчету? На роботе?
— А разве неприятно тебе общаться с Леди Шиной, несмотря на то, что из металла она слеплена?
— Нет, но… Нет, я должен признать, что теперь уже меньше думаю о ней. С тех самых пор, как узнал, что она ненастоящая, поэтому…
— Думаю, сударь, вам есть над чем подумать, — оборвала Голубая Леди и отвернулась от него.
Стайл почувствовал себя пристыжено. Он рассуждал предвзято. Стайл безгранично уважал Шину, но любить ее стало невозможно, потому что она была ненастоящей. Тем не менее он напомнил себе, что почти любил Шину, до того как повстречал Голубую Леди. Была ли неживая сущность Шины всего лишь отговоркой для неизбежного изменения чувств к ней? Он не был уверен, но не мог отрицать изменений в собственных чувствах.
Как он может бороться за признание машин разумными, если он сам не признает их самостоятельными личностями? Как он может жениться на Шине, если не любит ее? Если он станет думать о ней, как о настоящем человеке, не сделает ли его такой брак двоеженцем. Конечно, было два мира, но он сам-то один. Но поскольку Голубая Леди сама любезно согласилась на половинчатый статус, заперев себя в мире Фазы… Надо подумать о том, какой удар по социальному укладу Протона нанесет брак Гражданина с роботом! Этот аспект заслуживает детального рассмотрения. Хотя…
— Ты бы одобрила помолвку? — спросил он в итоге.
— Если она будет настоящей, — согласилась она сонным голосом.
— Пусть она длится шесть месяцев — достаточно времени, чтобы прояснить правовые вопросы, так или иначе. Возникнет гигантское сопротивление со стороны других Граждан. И, конечно, сама Шина может не согласиться.
— Она согласится, — обнадежила Голубая Леди. — Помолвка есть обязательство, а ты всегда держишь слово. В конце концов, ты этим сделаешь ее немного счастливее.
