Советы по домоводству для наемного убийцы - [15]

Шрифт
Интервал

Исландец в придачу к круглому лицу получил маленький нос — такой снежок с галечкой посередине. У каждой нации, видимо, своя физиономия. У нас, славян, это нос, настоящая собачья морда, позволяющая учуять, что было не так еще в двенадцатом веке. У африканцев это губы, у арабов брови, у американцев нижняя челюсть, у немцев усы, у англичан зубы, у тальянцев волосы. Исландцы, похоже, остановили свой выбор на щеках. Про многие здешние лица можно сказать, что это две щеки, между которыми воткнули сопатку и два глаза.

Зато они говорят по-английски лучше меня. Я успеваю побеседовать с тремя местными, прежде чем с их помощью нахожу городскую библиотеку, где мне предлагают 470 тысяч книг, причем все на исландском. (Если верить диджею Токмену, письменность в Исландии — одна из главных индустрий.) А заодно доступ к интернету. Бородатый книжный червь снабжает меня кодом. Я набираю несколько цифр, и вот уже передо мной весь мир. Преподобный Дэвид Френдли является пастором Епископальной церкви в Ричмонде, Вирджиния. Извините, был пастором. Кроме того, у него было свое шоу «Час Френдли» на христианском канале CBN, которым владеет придурочный Пат Робертсон, бывший кандидат в президенты, вечный противник абортов и прав секс-меньшинств. На фотографии преподобный предстает грузным толстяком в очочках, с круглой лысой головой и широкой улыбкой. Он стоит в окружении счастливых белых детишек и одного черного, не без этого. На своем веб-сайте он выступает против однополых браков. Френдли был гомофоб. Пожалуй, он заслуживал смерти.

Вместе с его именем я ввожу в Гугле ключевые слова типа «убит» или «насильственная смерть», однако безрезультатно. Его видное тело еще не замечено на новостных лентах. Его еще не опознали, хотя я оставил толстого геененавистника в его вонючих носках, брюках и нижнем белье на полу туалетной кабинки аэропорта Джона Кеннеди. Единственным результатом моего последнего захода в интернет стало интервью Френдли с признанием, что он «понимает таких людей, как сенатор Кобурн, который требует смертного приговора для защитников абортов и всех, кто отнимает жизнь».

Отец Френдли хочет моей смерти.

Глава 7. Крестный отец безумия

Я сижу в кафе «Бахрейн». Да. Кажется, я ничего не перепутал. Ничего арабского. Симпатичная старая кафешка со скрипучими стульями и девушками третьего дня. Кое-кто курит. Я уж и забыл, когда последний раз был в баре для курящих, и сейчас глаза у меня немного слезятся. Запрет на курение приближается к этим берегам в образе парусника «Эл Гор». А вот Хорватия скорее ввяжется в новую войну, чем бросит курить. Надо прожить пятьдесят лет в мире, чтобы тебя начали волновать такие вещи, как чистый воздух в барах.

Я отмечаю свой первый день в изгнании. Пятой кружкой пива. Уже восемь вечера, а за окном все то же утро. Солнце у нас, сообщают мне, не заходит за горизонт. «Оно гуляет, и мы с ним». У нас — это у Зигги и Хельги, двоих потрепанных выпивох со сломанными крыльями.

— Ночная жизнь Рейкьявика — это, можно сказать, Две ночи. Одна светлая, с апреля по сентябрь. А вторая темная, с октября по март, — просвещают меня собутыльники.

— И какая из них веселее?

— Светлая, конечно. Исландки не любят заниматься этим в темноте, — отвечают они со смехом.

Оба они моложе, худее и волосатее меня, дымят как паровоз и про то, что они пьют со священником, говорят «ну, блин, ваще». Священник же расспрашивает их про ситуацию с геями и с абортами и интересуется, есть ли у них смертная казнь. Нет. Исландия — это безоружный, абортолюбивый, гейский рай без всякой смертной казни. Отец Френдли не промахнулся.

— Наш гей-фестиваль будет покруче семнадцатого июня, Дня независимости.

Отец Френдли выслушивает это на голубом глазу. Его антигейская, антикиллерская сущность задавлена мной в зародыше. Он только молча кивает, поправляя свой воротничок.

Вообще какого черта я до сих пор с ним маюсь? Почему бы мне не послать мистера Френдли куда подальше и не вернуться к своему высокотоксичному образу? А заодно перебраться в гостиницу? Нет, это неразумно. Лучше оставить придурка в живых. Не то его набожные коллеги свяжутся с полицией, полиция — с его семьей, и в результате мне несдобровать. А посему я продолжаю играть роль священника.

— А как у вас с убийствами? Сколько, например, у вас в году гомоцидов? — задаю им вопрос.

— Гомоцидов? — переспрашивают они, хлопая глазами.

— Ну да. Сколько гомиков убивают у вас за год?

— Гомиков? По-моему, нисколько, — отвечает Хельги, кажется несколько шокированный грубоватой лексикой викария.

— Серьезно? А просто гомицидов? Сколько за год убивают обычных людей? — не успокаивается Френдли.

— Может, одного? — с сомнением предполагает Зигги.

Сегодня утром моя интуиция меня не подвела. Я в раю. Ни армии, ни оружия, ни убийств… У них, оказывается, даже нет квартала красных фонарей. Шлюхи, ау?

— В Исландии нет проституток, но когда мы вступим в Евросоюз, придется ими обзавестись, — сообщают они мне с очередным хохотком.

Если секс у них пока бесплатный, то пиво на вес золота. С каждой выпитой кружкой кредитная карточка Игорька бледнеет на глазах. С тех пор как несколько часов назад я забрел в это заведение по рекомендации обалденной продавщицы книжного магазина, девушки пятого дня по моей классификации, я выпил алкоголя на сумму, которой с лихвой хватило бы на айпод. Спустя еще две кружки выясняется, что «Бахрейн» — самый знаменитый бар в этой стране, пару лет назад в нем даже снимался какой-то классный фильм. Вот тебе и ЗНД. Как можно залечь на дно, если ты на острове-лилипуте?


Еще от автора Халлгримур Хельгасон
Женщина при 1000 °С

«Женщина при 1000 °C» — это история жизни нескольких поколений, счастья и драм их детства, юношества, их семейных и личных радостей и трагедий. Это история нескольких европейских народов, рассказанная от лица женщины, которая и в старости говорит и чувствует, словно потрясенный подросток. Вплетенная в мировую исландская история XX века предстает перед читателем ошеломляющим триллером; язык повествования, в котором остроумие, чувства и отказ от табу составляют ярчайший авторский стиль и рождают выдающийся женский образ.


101 Рейкьявик

«101» — это почтовый индекс центрального Рейкьявика, холодной столицы Исландии. В этом городе эмоциональный разлад неизбежен, как ненастная погода, а в череде пустых ночей скучают даже призраки. Тридцатитрехлетний Хлин живет в материнской квартире, получает пособие по безработице, качает из интернета порнуху, бродит с приятелями по кабакам и ночным клубам, каждый вечер ждет электронного письма от венгерской принцессы и безуспешно борется с влечением к сексапильной подружке собственной матери, вдруг решившей сменить сексуальную ориентацию… В 2000 году Бальтазар Кормакур успешно экранизировал этот роман, причем одну из главных ролей исполнила Виктория Абриль, прославившаяся у Педро Альмодовара, а музыку к фильму написали Деймон Албарн (Blur, Gorillaz) и Эйнар Бенедиктсон — лидер знаменитой исландской группы Sugar Cubes, в которой прежде пела Бьорк.


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Я — Господь Бог

Слава итальянского беллетриста Джорджо Фалетти стремительно распространилась по всей планете, когда увидел свет его роман «Я убиваю». В одной только Италии он сразу же приобрел более четырех миллионов поклонников и вскоре был переведен на все основные языки мира.Новая книга Фалетти «Я — Господь Бог», несмотря на захватывающий сюжет, выходит далеко за рамки развлекательного триллера. Герой — физически и душевно изуродованный участник Вьетнамской войны — задумал отомстить человечеству за свою сломанную жизнь.


Загадай число

Может ли анонимное письмо напугать до смерти? Оказывается, да — если тебе есть что скрывать, а автор письма читает твои мысли. Получив такое послание, Марк Меллери обращается за помощью к старому приятелю — знаменитому детективу в отставке. Дэвид Гурни, для которого всякое преступление — ребус, обретает идеального противника: убийцу, который любит загадывать загадки. Каждая неразгаданная загадка приводит к новой жертве. Однако Гурни продолжает игру…Дебютный роман американского писателя Джона Вердона «Загадай число» — классический триллер.