Советско-японский пограничный конфликт на озере Хасан 1938 г. в архивных материалах Японии: факты и оценки - [36]
Действительно, несмотря на то, что перемирие было достигнуто в результате дипломатических переговоров, это произошло не по воле В. К. Блюхера, а после получения приказа из Москвы. Кроме того, И. В. Сталину стали ясны недостатки подготовки Дальневосточного фронта, и после окончания конфликта В. К. Блюхер был арестован и репрессирован. Благодаря боям у оз. Хасан, японское командование убедилось в том, что в целом, можно доверять сведениям, сообщенным Г. С. Люшковым.
Если проанализировать итоги боев за спорные высоты у оз. Хасан для Японии, то, во-первых, к японским военным пришло осознание, что, несмотря на преимущественно оборонительную тактику (в связи с приказом императора), если перехватить инициативу во время сражений, то можно заставить противника отступить.
По поводу атак противника японские военные, с одной стороны, признавали, что от артиллерийского обстрела они несли большие потери, однако если бы у японской армии были самолеты, то этих атак не нужно было бы так сильно опасаться. Благодаря тому, что многие танки противника были подорваны, и так или иначе, выведены из строя, то советские танки получили крайне низкую оценку со стороны японских военных. Однако было отмечено, что хорошая кооперация советских войск должна быть одним из важных предметов изучения. Также военные писали, что в дальнейшем внутривойсковую кооперацию советских войск потребуется изучить еще тщательней[315]. В этом замечании звучит предупреждение о возрастающей сплоченности советских вооруженных сил.
Положительным результатом конфликта для японцев является возможность убедиться вживую в правдивости информации, предоставленной Г. С. Люшковым. Одним из важных итогов конфликта для японской стороны стала убежденность в том, что советская армия одержала победу за счет превосходства в людских ресурсах и хорошего материального оснащения. Также японские военные, уже имевшие на тот момент дело с самолетами, танками и другой военной техникой, тем не менее, пришли к парадоксальному выводу, что человек может победить танк, выходя с ним один на один на поле боя (такие удивительные выводы сделало в официальных документах, оформленных по горячим следам, руководство японской армии, дислоцированной на Корейском полуострове, сразу после завершения боёв у озера Хасан).
Огромной ошибкой японского Генерального Штаба, решившего, что де-факто победа за Японией, является оставление документов об итогах боев, написанных руководством японской армии, дислоцированной на Корейском полуострове, без внимания и анализа. В сражениях за сопки у озера Хасан японские военные действовали лучше своих собственных ожиданий, отчего сделали поспешные ошибочные выводы о собственном успехе в этой кампании (в то время как успеха не было)[316].
Квантунская армия также проигнорировала итоговые документы боев у озера Хасан, не был проведен и анализ результатов военных действий. Причиной этому могла послужить внутренняя конкуренция между Квантунской армией и японской армией, дислоцированной на Корейском полуострове, которые являлись частями одного целого — японской императорской армии, но не ладили друг с другом. Квантунская армия восприняла бои у оз. Хасан как частный, локальный конфликт, аналогов которому не будет, поэтому итоги остались не проанализированы, и, несмотря на то, что у Японии появился первый опыт ведения современных боев с участием современной (на тот момент) военной техники, в качестве результатов было выведено: «Победу в бою решают штыки»[317], и что против танка эффективно сражаться с гранатой в руке один на один[318].
То есть Япония после боев у озера Хасан, игнорируя все свои ошибки, осталась с такими выводами: воюя против модернизированной советской армии, японская армия принесла много жертв, однако в конце благодаря психологическому превосходству смогла превозмочь трудности[319]. Историческими же уроками боев у озера Хасан для Японии является то, что нельзя быть самоуверенными, так как самоуверенность и недооценка сил противника послужили отправной точкой поражений Японии в сражениях при Халхин-Голе, а в дальнейшем и во Второй мировой войне[320].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Настоящее диссертационное исследование посвящено рассмотрению основных событий и фактов пограничного конфликта у оз. Хасан в преломлении архивных материалов Японии и СССР. Несмотря на то, что пограничные конфликты между СССР и Японией в 30-е годы ХХ в. возникали постоянно (например, только в 1935 г насчитывают 176 инцидентов), именно столкновение у оз. Хасан 1938 г. стало первым масштабным военным конфликтом в советско-японской истории новейшего времени, значимость которого для последующих взаимоотношений двух стран трудно переоценить. Не случайно данный конфликт в Японии получил наименование «Боевое крещение Японии в новейшей истории (初めて近代戦の洗礼の一端を受けた戦い)».
В заключении работы следует представить основные выводы. В первую очередь, следует отметить сложную международную ситуацию, в контексте которой происходили рассматриваемые события. Усиление милитаристских настроений в кругу держав, поляризация мирового сообщества, формирование военных союзов и блоков представляли собой фактор, усугубляющий протекание советско-японского пограничного конфликта.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.