Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса - [57]

Кроме этого, 16 сентября 1920 г. в Москву из Риги для встречи с Г. В. Чичериным приехала делегация во главе с М. А. Маркевичем. Последний сообщил народному комиссару иностранных дел, что «левые эсеры выделены из состава правительства В. Ю. Ластовского и высланы из Латгалии, в Риге почти никого не осталось». М. А. Маркевич предложил организовать правительство Беларуси, которое бы стояло на советской платформе, однако было сформировано по принципу представительства партий. Он выдвинул следующие предложения: создание независимой Белорусской советской республики, которая затем вступит в федеративную связь с Советской Россией, а также участие Беларуси в работах Рижской мирной конференции. Однако, предложения М. А. Маркевича остались без ответа [237, л. 6].

Шанс белорусским представителям определенным образом повлиять на общее содержание польско-советских переговоров, даже путем объединения своих действий, был упущен. Присутствие представителей от БССР руководство Советской России во время второго этапа рижских польско-советских переговоров посчитало нецелесообразным, фактически решение относительно белорусского вопроса было принято, и почти не изменилось до марта 1921 г.

После заключения Договора о перемирии и прелиминарных условиях мира руководители БССР продолжали ставить вопрос об участии представителей республики в мирных переговорах. Этот вопрос фигурировал в протоколе заседания ЦБ КП(б)Б 8 ноября 1920 г., на котором обсуждался доклад В. Г. Кнорина о поездке в ЦК РКП(б) по делам Беларуси. В нем сообщалось, что Н. Н. Крестинский после разговора по телефону с Г. В. Чичериным сказал, что «сейчас такой необходимости нет» [90, с. 214].

Этот вопрос встал в полную величину накануне II Всебелорусского съезда Советов, который происходил 13–17 декабря 1920 г. в Минске. 12 декабря 1920 г. председатель российско-украинской делегации ПРУВСК И. Г. Иорданский сообщил Г. В. Чичерину из Минска, что на съезде возможно будет поднят вопрос о посылке белорусского делегата на мирную конференцию в Риге. Он просил у Г. В. Чичерина указаний, как реагировать на это. Подробный разговор по телефону по вопросам представительства Беларуси на рижских мирных переговорах и отношений к правительству БНР произошел 13 декабря 1920 г. между В. Г. Кнориным и Г. В. Чичериным. Последний, ссылаясь на телеграмму от И. Г. Иорданского и после консультаций с Н. Н. Крестинским, обращал внимание на неоформленность правительства БССР [17]. Руководитель российско-украинской делегации также не высказывал энтузиазма об участии белорусского представителя в мирной конференции [21]. А. А. Иоффе рассматривал вероятность белорусского представительства только в случае увеличения территории белорусской республики за счет Витебской и Гомельской губерний, присоединенных к РСФСР в январе 1919 г.

В промежутке между 8 и 20 ноября 1920 г. состоялась поездка руководства ССРБ в Москву, где рассматривался вопрос о положении Беларуси и ее границах. В заседании 11 ноября 1920 г. участвовали В. Г. Кнорин, секретарь ЦБ КПБ(б); А. Г. Червяков, и.о. председателя ЦИК ССРБ; Н. Н. Крестинский; Е. А. Преображенский, секретарь ЦК РКП (б); Н. К. Владимиров, член Юго-Западного фронта; представители Народного комиссариата по национальностям, Народного комиссариата сельского хозяйства [209, л. 59]. Поднятый вопрос о восточных границах Белорусского государства (белорусские уезды Витебской и Могилевской губерний) посчитали несвоевременным и ЦБ КП(б)Б высказалось за существование Советской Республики в ее границах на момент 11 ноября 1920 г., с будущим расчетом на «присоединение оккупированных польскими войсками областей к Беларуси» [208, л. 60].

29 декабря 1920 г. Г. В. Чичерин советовал А. А. Иоффе во время обсуждения белорусской проблематики ограничиваться использованием мандата от 10 сентября 1920 г., который передавал право международного представительства белорусских интересов РСФСР [26]. Во время II Всебелорусского съезда Советов, проходившего в Минске с 13 по 17 декабря 1920 г., был подтверждён мандат ВРК БССР от 10 сентября 1920 г. российско-украинской делегации на ведение переговоров об установлении границы, заключении мира и связанных с заключением мира договоров в области политики, экономики, об обмене военнопленными и т. д. [209, л. 58].

В записке Народного комиссариата иностранных дел РСФСР от 30 декабря 1920 г. отмечалось: «.. на Рижской конференции не нужно вводить Беларусь как непосредственного участника, а нужно ограничиться комбинацией, которая имеется сейчас, это значит мандатом Беларуси делегации в Риге; делегация останется русско-украинской… Выходить за границы этой комбинации нецелесообразно, так как в Беларуси на уездных съездах уже начались разговоры о том, что она разделена новой границей и что необходимо заявлять о необходимости возвращения Польской Беларуси и Литовской Беларуси. Так, в случае появления белорусской делегации в Риге она там разрушит все наши дипломатические комбинации» [26]. Представители БССР не брали участие в процедуре подписания окончательного текста мирного договора в Риге 18 марта 1921 г., хотя в преамбуле документа вспоминалась, что делегация РСФСР подписывает договор также и от имени правительства БССР, в статье 2 указывалось на признание договаривающимися сторонами независимости Беларуси, в статье 23 отмечалось, что все права и обязательства, зафиксированные в договоре, распространяются на Беларусь и её граждан. Руководство РСФСР пообещало предоставить БССР финансовую помощь, создало комиссию по возобновлению народного хозяйства Беларуси, однако категорически отказывалось рассматривать вопрос о включении в состав БССР восточных территорий, ссылаясь на неопределенность положения на рижских переговорах. В качестве аргумента использовалась ссылка, что территории, которые вошли в состав РСФСР в 1919 г., «составляют часть единого народно-хозяйственного организма России» [26].