Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса - [31]

На восьмом заседании Совета обороны государства Польши 20 июля 1920 г. основным вопросом стала проблема направления ноты с мирными предложениями на адрес Советской России. Большинством голосов было решено направить обращение к советской стороне. Значительная часть участников высказалась исключительно только на временную остановку военных действий, без заключения прочного мира. 22 июля 1920 г. польское правительство предложило РСФСР «безотлагательно заключить перемирие и начать мирные переговоры». В тот же день Генеральный штаб Войска Польского сообщал советскому командованию: «Предлагаю немедленное прекращение военных действий на фронте и посылку военных представителей для установления перемирия. Мы ожидаем ответа до 30 июля 3 час. 00 мин. и полагаем, что встреча должна состояться на шоссе Москва – Варшава между Барановичами и Брест-Литовском на линии фронта» [79, с. 64]. В ноте Народного комиссариата иностранных дел РСФСР от 23 июля 1920 г. указывалось, что правительство РСФСР «приказывало Главному командованию Красной Армии немедленно начать с Польским военным командованием переговоры в целях заключения перемирия и подготовки к миру между обеими странами» [79, с. 64–65]. Однако 23 июля 1920 г. была дана директива войскам Юго-Западного фронта наступать в направлении Львова, а Западного фронта – к Варшаве с целью овладения ею не позже 12 августа 1920 г. [287, с. 165].

Встреча польской делегации во главе с вице-министром иностранных дел В. Врублевским, с уполномоченным Западного фронта К. И. Шутко и уполномоченным Генерального штаба Лбовым, которая произошла 1 августа 1920 г. в Барановичах, окончилась безрезультатно. Формальным поводом для срыва переговоров явилось то, что полномочия польской делегации были подписаны Главным командованием, а не польским правительством, поэтому польская делегация, по мнению советского руководства, не имела полномочий на заключение перемирия.

В выработанных инструкциях польской делегации были определены пограничные пункты для назначения линии разграничения, которая совпадала с тогдашней позицией польских войск. Указывалось, что польская делегация имеет законное право остановить переговоры в случае, если советские делегаты предложат линию разграничения, находящуюся на запад от передовых позиций польских войск, выставят требования полного или частичного разоружения, или в случае попыток вмешательства во внутренние дела Польши. Делегация должна была добиться остановки военных действий на всем фронте не позже 12 часов 2 августа 1920 г. В случае затягивания переговоров по вине советской делегации она имела полномочия остановить встречу и выехать в Варшаву. Предусматривалось, что польская делегация могла высказать согласие на заключение «малого перемирия», не меньшего, чем на 8 дней, с возможностью возобновления военных действий через 3 дня. Совет Министров Польши настойчиво рекомендовал, в случае требования советской делегации одновременного подписания перемирия и прелиминарного мира, остановить переговоры. Этот факт прямо указывал на стремление польской стороны получить временное перемирие для улучшения материального положения Польского государства и возобновления военных сил, чтобы в дальнейшем продолжить военные действия [369, s. 647; 370, s. 129–139].

На заседании Совета обороны государства 4 августа 1920 г. были рассмотрены вопросы дальнейшей судьбы советско-польских переговоров. Высказывались мнения об очередном направлении ноты вместо мирной делегации (маршалок сейма В. Тромпчинский, депутаты К. Возницкий, А. Дубанович, В. Федарович, Е. Скарбек) [81, с. 253–258]. Вице-министр И. Дашиньский и большинство членов Совета обороны государства высказались за вариант направления мирной делегации на встречу в Минск. Польская делегация, по мнению членов Совета обороны государства, должна владеть более полными инструкциями и полномочиями для заключения мира, владеть полной свободой в отношениях делегации с польским правительством. Народному комиссариату иностранных дел РСФСР 5 августа 1920 г. была направлена нота от Министерства иностранных дел Польши, которая из-за метеорологических сложностей поступила советскому руководству только 7 августа 1920 г. [79, с. 262–263]. В этой ноте возлагалась вся ответственность за продолжение войны между странами на советскую сторону. Требовалось остановить военные наступательные действия с момента начала переговоров. Высказывалась готовность заключить мир на основе взаимного признания несомненных прав национальностей. 12 августа 1920 г. в ответ советское правительство предложило, чтобы польские делегаты перешли фронт по шоссе Седлец – Межречье – Брест-Литовский 9 августа 1920 г. в 20 часов с целью начать переговоры в Минске 11 августа. Для этого произошла остановка военных действий обеими сторонами сроком в три дня (10–13 августа 1920 г.). Но польская делегация не перешла линию фронта в определенном времени и месте. При взятии Седльце советскими войсками были выявлены члены польской делегации, которые не имели необходимых полномочий.

Только в ночь с 11 на 12 августа в Седльце произошла официальная встреча польских парламентариев 3. Окенцкого и майора К. Стамировского с представителями Красной Армии, членом Реввоенсовета 16-й армии В. М. Милютиным. В подписанном соглашении предусматривалось принятие польской мирной делегации представителями Красной Армии на участке Седлец – Варшава 14 августа 1920 г. Советская делегация предлагала польским представителям продолжить дальнейшие переговоры в Минске и для этого перейти линию советского фронта по шоссе Седлец – Межречье – Брест-Литовск.