Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - [24]

Поседел и, заскучав, зачах

Зимних дней товарищ — мой очаг.

Потому несносней тишина,

Потому неистовей весна.

О порог колотится прибой,

Вихрь зари кружит над головой.

Это гул разбуженной воды,

Что бежит с отрогов золотых,

Это храп раздавленных снегов,

Скрежет льдов у тесных берегов,

Это ярость молодой травы,

Взрывы в почках стиснутой листвы,

Это грозный изюбриный рев,

Это гром скрестившихся рогов…

И над всем рокочет боевой,

Гулкий грохот сердца моего.

В синей мгле ворочается бор,

Словно месяц, мой топор остер.

Я рублю им старые стволы,

Опьяненный запахом смолы,

И пою без устали о том.

Как высок и светел будет дом,

Как дымок взовьется над трубой,

Как нам будет хорошо с тобой

Коротать свой отдых у огня,

Дорогая, дальняя моя.

1935^{16}

17. Баллада о мертвом солдате

В полночный час, в глубокий мрак,

Вздымая сырь и смрад,

Могилы братской сбросив прах,

Встает лихой солдат.

Над ним клубится Млечный

Путь мглой газовых атак,

А в продырявленную грудь

Свистит сухой сквозняк.

Отважный прокричал петух,

Встряхнувши свой венец,

И дико смотрит в высоту

Проснувшийся мертвец.

Он пал, как доблестный солдат,

Оставив дом, семью,

И по уставу — райский сад

Обещан был ему.

Так королевский манифест

Перед войной гласил,

А черный поп, поднявши крест,

Тот манифест святил…

Что ж, если власть от бога им

Дана, то смерть — не в счет.

Пусть вместо жизни — прах и дым,

Солдат свое возьмет!

И вот он, вытянувшись в рост

В шинельке боевой,

Плывет сквозь строй осенних звезд

Мотая головой.

Покрытый ржавчиной крови,

Плывет, скрипя, скелет,

Он ищет райских врат… Увы!

В пространстве рая нет.

Лишь звезды вкруг, да тишина

Прозрачнее стекла,

Да на медалях седина

Окутала орла.

То славы прах низвергнут в мрак,

Где только вечность — быль,

Спит на казенных сапогах

Космическая пыль.

…Туда-сюда — устал мертвец,

Тяжел средь звезд поход.

В груди болтается свинец,

И горечь глотку жжет.

Он ковш Медведицы берет

Костлявою рукой

И льет в песком набитый рот

Напиток грозовой.

Как вепрь, колотится в кадык

Солдатская душа,

И багровеет мертвый лик,

Ненавистью дыша.

Медали прочь! Погоны прочь!

И нараспашку грудь!

Там ждет земля и день и ночь,

Чтоб пепел войн стряхнуть.

За тех, кто жив, кто точит штык

На истинных врагов,

Туда пронесть победный крик —

Всю ярость всех веков!

Солдат встает во весь свод рост,

Папаха набекрень, —

И вот летит с далеких звезд

Его худая тень.

Она, как мстительный аркан,

Ложится вкруг земли,

Где ждут расплаты за обман

Попы и короли.

1934–1936^{17}

18. «Застигнутый последней метой…»

Застигнутый последней метой

И не успев всего допеть,

Благословлю я землю эту,

Когда придется умереть.

Благословлю ее за воздух,

Дыша которым был я смел,

За светлых рек живую воду,

Где телом и душой свежел.

За поле знойное пшеницы,

За села и за города,

За наш достаток, где хранится

Зерно и моего труда.

Благословлю земли просторы,

Где жил я здесь в наш светлый век,

Любил ее моря и горы,

Как мог свободный человек.

Что здесь учился у народа

Петь песни ясной простоты

И украшать трудом природу

Во имя счастья и мечты.

1940^{18}

19. Иртыш

Река — угля черней — угрюмо

Играет с белою луной.

Косматым полчищем Кучума

Над ней камыш кипит густой.

Издревле грозное — Иртыш! —

В рябую ширь шуршит камыш

И, будто кольцами литыми,

Блистает лунной чешуей

И то отпустит, то поднимет

На волнах панцирь золотой

Огромным телом Ермака

Простерлась буйная река.

Железный мост, как звездный пояс,

Там отразился двойником.

Сквозь цепь огней грохочет поезд,

И дебри повторяют гром.

Летит, алмазами сверкая,

Экспресс Москва — Владивосток.

И белый пар над ним порхает,

Как бы почтовый голубок.

Прозрачным воздухом Сибири

Легко дышать. Ночь хороша!

И вижу я: над водной ширью

Встает казацкая душа.

Встает, плывет туманом сизым,

Купаясь в лунном серебре.

Ее глазами весь обрызган,

Экспресс быстрей летит к заре.

Те слезы в сердце мне упали

И закипели на глазах,

И я кричу в ночные дали:

«Спасибо за Сибирь, казак!»

1941^{19}

20. «Вслед за огненными л о сями…»

Вслед за огненными лосями,

В сновиденье ль, наяву ль,

Золотые стрелы осени

Просвистели в синеву.

Просвистели, и рассветная

Вновь струится тишина.

Только издали заветная

Чья-то песня мне слышна.

Беспокойное и жгучее —

Что там в сердце, в глубине:

Или молодость кипучая

Возвращается ко мне?

Что ж, пути ей не заказаны…

Друг далекий, подходи!

Сколько слов еще не сказано,

Сколько песен впереди!

1941^{20}

ВСЕВОЛОД БАГРИЦКИЙ

Всеволод Эдуардович Багрицкий, сын известного советского поэта, родился 19 апреля 1922 года в Одессе. В 1925 году семья Багрицких переехала в подмосковный поселок Кунцево, а в 1930 — в Москву. В 1934 году умер его отец, а в 1937 была репрессирована мать. С этого времени Багрицкий жил один. Первые его стихи были помещены в школьном рукописном журнале «Зеркало», затем в 1938–1939 годах он работал внештатным литературным консультантом «Пионерской правды». С 1940 года В. Багрицкий учился и работал в Московской Государственной театральной студии, руководимой А. Арбузовым и В. Плучеком. Им написаны песни для спектакля «Город на заре», затем — вместе с К. Кузнецовым и А. Галичем — пьеса «Дуэль».

С первых месяцев войны В. Багрицкий работал в «Литературной газете» и учился в Литературном институте. В октябре 1941 года он, освобожденный по состоянию здоровья от воинской службы, был эвакуирован в Чистополь. В январе 1942 года, лишь после своих настойчивых просьб, он получил назначение в газету «Отвага» Второй ударной армия Волховского фронта, которая шла к осажденному Ленинграду.