Советские олимпийцы - [9]

Первым соперником оказался мощный силач из Киева Арон Гонжа. Будучи приверженцем старого, скорее циркового, а не спортивного стиля борьбы, он уповал главным образом на силу. Медлительный, не слишком поворотливый киевлянин хотел попросту сломать новичка. Арсен этого не боялся. Одной силой его не возьмешь. Правда, и сам он, не знавший толком в классической борьбе ни одного приема, оказался безопасным для Гонжи. Схватка закончилась вничью.

Второй выход на ковер грузинский тяжеловес ознаменовал победой. Встречаясь с мастером спорта Владимиром Плясулей, он чувствовал себя уже увереннее. В один из моментов, когда соперник, не подготовив как следует приема, хотел выполнить бросок через спину, Мекокишвили спокойно перевел его в партер. Новичок из Грузии, сумевший продержаться против Гонжи и выигравший у Плясули, вызвал к себе повышенный интерес, и его «наказали» — две следующие схватки Мекокишвили проиграл.

Обратная дорога до Тбилиси прошла в раздумьях. Вспоминая минуты, проведенные в Москве на динамовском ковре, он пришел к выводу, что новая борьба ему нравится. А раз нравится, надо ее изучать. Таково было его твердое решение.

По приезде в Телави его ждала новость — предложение работать по хозяйственной части в Народном комиссариате внутренних дел республики. Он согласился и вскоре переехал в Тбилиси.

В семье Мекокишвили тогда родился сын Георгий, и, посоветовавшись с Русудан, Арсен решил, что мальчику в большом городе будет лучше. Да и он сам теперь к большому спорту будет поближе. Не забыв решения, принятого в поезде, обратился с просьбой научить его классической борьбе к молодому, но уже опытному тренеру Вахтангу Кухианидзе. Тот счел за честь взять к себе в ученики известного всей Грузии борца.

Арсен брал уроки и у Ираклия Кончели. Много дал ему и известный в те времена Леонид Дзеконский.

Все уверенней чувствовал себя борец в новом для него виде спорта. Но не забывал он и свою первую любовь — чидаобу.

Поездка в Москву в 1940 году особенно запомнилась Арсену. На стадионе «Динамо» проводился праздник борцов.

«Народу на нем, — рассказывает один из старейших советских чемпионов, заслуженный мастер спорта Василий Алексеевич Люляков, — собралось великое множество. Зрителей, наверное, было тысяч двадцать, никак не меньше. За всю жизнь я ни разу потом не видел столько публики. Ковер, окруженный почему-то как боксерский ринг канатами, положили прямо около одной из трибун, и спортсмены соревновались под открытым небом.

Проводились выступления по многим видам борьбы, в том числе и по грузинской национальной борьбе чидаоба. Она была тогда диковинкой для нас, москвичей. Но всем очень понравилась. Эмоциональная, интересная. Помню, увидел я тогда статного черноволосого парня из Грузии — Арсена Мекокишвили. Выходил он бороться, танцуя под звуки лезгинки, дробь барабана. Через несколько лет мы познакомились с Арсеном поближе и подружились».

Тогда же на матче в Москве Арсен Мекокишвили впервые увидел еще один вид борьбы — самбо. Этот новый вид спорта, зародившийся в 30-х годах в Советском Союзе, по-настоящему только еще входил тогда в жизнь. В принципе он немного походил на чидаобу. Борцы соревновались в таких же куртках, только с рукавами, пользовались многими схожими приемами — подсечками, подножками, бросками через спину. Но были и значительные отличия. В чидаобе, например, борются только стоя, а в самбо единоборство шло и в партере. Использовались в нем и неизвестные Мекокишвили болевые приемы. По-другому, нежели в чидаобе, определялся победитель. Если бросишь соперника на спину, а сам останешься стоять, тебе присуждается чистая победа. То же самое — если противник сдается от болевого приема. В остальных же случаях победа присуждалась по очкам.

И снова Мекокишвили обращается к своему старому тренеру Ило Томашвили. На этот раз с просьбой научить приемам самбо.

Но как возник у нас этот вид спорта?

У каждой национальности нашей страны есть свои виды борьбы. А нельзя ли на их основе создать один такой, в котором были бы использованы все приемы, накопленные веками?

И вот группа энтузиастов-тренеров создает такую борьбу. В 1939 году в Ленинграде состоялся первый чемпионат страны по самбо. А во втором, проходившем осенью следующего года в Москве, дебютировал Арсен Мекокишвили. Чидаоба сослужила ему хорошую службу, он быстро освоился в самбо.

Успешнее всех начал чемпионат украинец Фома Бездоля. Мастер спорта по классической борьбе победил болевым приемом земляка Мекокишвили — высокого, чуть сутуловатого Шота Эсебуа. Во втором круге Арсен остановил продвижение Бездоли вперед. Судья поднял вверх руку в знак победы Мекокишвили и в его следующем поединке с Эсебуа. Оставался один, пожалуй, наиболее опасный конкурент — прошлогодний чемпион страны ленинградский студент Григорий Иванов. Выглядел он грозно. Немалого роста, мешковатый, с ногами словно бревна.

Иванов плохо выступил в начале состязаний и, видимо, жаждал отыграться. Он решил сбить грузинского борца в партер и заставить сдаться болевым приемом. В задуманном был резон: Мекокишвили тогда еще плохо знал этот раздел техники борьбы самбо. Поначалу казалось, что план удастся ленинградцу. Он долго «волтузил» Арсена в партере, стремясь вытянуть против сустава его руку. Но ничего не получилось. Обессилев, Иванов поднялся в стойку, и здесь уже полным хозяином оказался Мекокишвили. Прибавив темп, он «замотал» соперника и, усыпив его бдительность, сразил молниеносной подсечкой.