Советские олимпийцы - [45]

Кто же ждал его на старте в Ленинграде? В стайерском беге советские спортсмены имели достаточно давние традиции. Еще в 1928 году на Первой всесоюзной спартакиаде Алексей Максунов в беге на 10 тысяч метров победил будущего олимпийского чемпиона В. Исо-Холло. В 30-х годах на дистанциях 1,5, 5 и 10 тысяч метров блистали братья Георгий и Серафим Знаменские. Последний из них 21 раз улучшал рекорды страны. В послевоенное время сильнейшим на дистанции 10 тысяч метров долго был Ф. Ванин. Владимир Казанцев прекрасно бегал пятикилометровую дистанцию: накануне Олимпийских игр в Хельсинки он установил рекорд СССР — 14.08,8, а на Олимпиаде завоевал серебряную медаль в беге на 3 тысячи метров с препятствиями. Александр Ануфриев хорошо бегал и на 5, и на 10 километров. В июне 1952 года он установил всесоюзный рекорд на дистанции 10 тысяч метров — 29.31,4; на Олимпийских играх он был третьим. Вот с какими сильными соперниками предстояло встретиться Куцу, недавно познавшему тонкости стайерского бега.

…Только раздался выстрел стартера в беге на 10 тысяч метров, как никому не известный спортсмен попытался возглавить бег. Однако здесь эта дерзость не сошла — А. Ануфриев на правах сильнейшего сразу же установил порядок бега на дистанции и повел его. Пытался Владимир тянуться, удержаться вторым, но и это не удалось — Г. Басалаев обошел новичка. Большую часть дистанции он все же прошел третьим. Но на девятом километре ноги бегуна налились свинцом, в горле пересохло. Это значило: скорость чрезмерна для него, а тут еще сзади стали настигать другие бегуны. Финишировал он только седьмым… Чуть лучше закончил бег на 5 тысяч метров — здесь он добился шестого места.

Из Ленинграда Владимир возвращался в скверном настроении. В Таллине встретился с Чикиным. Причины неудачного выступления лежали на поверхности: слабая техника бега, малая скорость, тактическая подготовка и вовсе плоха. Работать есть над чем, и Куц стал работать.

Спортивный сезон 1952 года Куц завершил достойно. В конце октября в Таллине проходила Спартакиада Прибалтийских республик; на стадионе «Динамо» в парке Кадриорг состоялся бег на 5 тысяч метров. Главный соперник Владимира — чемпион Эстонии Эрик Веетыусме хорошо известен зрителям, они поддерживают «своего» спортсмена. Однако армейский бегун не позволяет обойти себя. Теперь он опытнее, и когда Чикин, стоящий у дорожки, показывает, что график бега превышен на восемь секунд, то спортсмен сбавляет скорость: надо сохранить силы для финиша, ведь более двух лет он упорно, — кропотливо готовился к этому дню, отказывая себе и в отдыхе и в развлечениях…

Веетыусме настиг было Куца, но на четвертом километре последовал рывок, решивший все. Результат — 14.34,2 — превышал мастерскую норму и на целую минуту превосходил прошлогоднее достижение. В один сезон спортсмен одолел рубежи и первого разряда, и мастера спорта! Шаг вперед огромный.

Зимой 1953/54 года старшину перевели в Ленинградский порт. В первый свободный вечер он отправился на Зимний стадион. «Вот это да! — подумалось ему. — Здесь можно тренироваться и добиться кое-чего даже зимой!»

Главное — повезло Куцу и с тренером: Григорий Исаевич Никифоров был опытным, знающим и мыслящим специалистом. Новому ученику он поставил нелегкие условия — заниматься два раза в день, утром пробегать 10 километров, а затем в манеже отрабатывать скорость и технику. В заключение сказал:

— Я не согласен также с тактикой, которой вы придерживаетесь. Она прямолинейна, нельзя бежать как бог на душу положит, надо научиться укладываться в график, иметь план бега. Без этого не может быть классного стайера… Смотрите, будет очень нелегко. Выдержите?

— Не беспокойтесь, выдержу! — отвечал Куц, и Никифоров почувствовал, что это не просто слова.

Опытный тренер видел, какие возможности крылись в этом спортсмене. Никифоров был требователен к ученикам, а этот исполнял все, что ему предлагали. Но… с одним ограничением: Куца никакими силами нельзя было заставить отказаться от раз избранной им тактики — с самого начала и до конца возглавлять бег. Тренер убеждал: иногда очень полезно позволить противнику вести бег, следовать за ним, а уж на финише, когда он израсходует силы, обойти. Но балтийский матрос не соглашался: если могу лидировать — значит, лидирую, а нет — так что тут поделаешь? На этой почве у Владимира с тренером позднее не раз происходили конфликты.

Никифоров предупреждал строптивца, что такая тактика чревата неожиданными и обидными поражениями, но Владимир был непоколебим. То, к чему принуждали спортсмена, противоречило самой его природе, характеру. Бежать иначе, жить в спорте по-другому он просто не мог.

Действительно, не раз соперники «наказывали» Куца, обгоняя на финише. Но, с другой стороны, поведение выдающегося бегуна на дорожке очень импонировало зрителям, их восхищало предложение бескомпромиссной борьбы, которое каждый раз он делал своим соперникам: если есть силы, обходи меня, но знай, что я буду сражаться до последнего! Именно поэтому в памяти сотен тысяч людей, видевших его на беговых дорожках, сохранился образ замечательного спортсмена, не искавшего компромиссов, сражавшегося до последнего метра дистанции. Каким появился Куц на первых соревнованиях, таким он и закончил свою спортивную карьеру — лидером, борцом до конца. Ныне, спустя четверть века, думается, что в споре с тренером о тактике (Никифоров был не первым и не последним, кто хотел изменить стиль Куца) прав был спортсмен.