Советские олимпийцы - [3]

Сначала предстояло взвешивание. Ожидая очереди к судейским весам, Арсен Мекокишвили приглядывался к конкурентам. Вот как спортсмен вспоминал об этом: «На взвешивании я увидел всех соперников. Двоих я знал в лицо: широкоплечего добродушного итальянца Векки, участника чемпионата Европы 1947 года, и Антонссона. За эти несколько лет швед заметно возмужал, набрал вес, «оснастился» великолепными мышцами. Рыжеволосый богатырь стоял в кругу своих почитателей и не спеша раздевался, успевая весьма живо поддерживать разговор сразу с несколькими собеседниками. Казалось, «северного гиганта» интересует этот разговор больше всего на свете: в момент активного словесного пикирования он переставал раздеваться, и его тренеру приходилось легким толчком в локоть поторапливать его. Неожиданно разговорчивым оказался и турок Атан: на чистейшем грузинском языке он осведомился у меня, выступают ли в советской команде грузины.

Один за другим вставали на весы спортсмены. Я своими «скромными» 116 килограммами лишь подчеркнул поистине циклопический вес американца Керслайка (135 килограммов).

Первыми 20 июля начинали соревноваться представители вольного стиля. После взвешивания выяснилось, что на ковер выйдут 143 борца из 30 стран. Эти цифры были рекордными. К примеру, в чемпионате мира 1951 года участвовало всего 58 атлетов из 12 стран.

Главными претендентами на награды считались богатыри Турции, Швеции, Ирана, Венгрии, США, Финляндии, наших же спортсменов в расчет не брали.

Прежде чем перейти к событиям олимпийского турнира, нужно сказать несколько слов об условиях соревнований и о судействе.

Конечно, со времен Олимпиады в Хельсинки уровень судейства несравненно вырос, в то же время судить стали проще и объективнее. Теперь судят открыто. Это значит, что после каждого выполненного приема арбитр на ковре, облаченный в белую рубашку с красным и синим рукавами, вскидывает вверх руку, соответствующую цвету костюма борца, и показывает на пальцах, во сколько очков оценивается прием. Одновременно боковой судья поднимает дощечку, на которой тоже обозначена соответствующая цифра. И тут же оценка в баллах появляется на табло против фамилии борца, выполнившего прием. Если один из соперников не положит другого на лопатки, то по истечении времени схватки, взглянув на табло, не составляет труда определить, кто одержал верх — тот, у кого сумма выигрышных баллов больше.

Совсем иначе было в начале 50-х годов. Результат встречи определяли трое боковых судей, им вменялось вести записи, куда каждый на свое усмотрение вносил оценки. Арбитр на ковре публично не оценивал приемы. Получалось, что все судейство, вплоть до финального свистка, осуществлялось, что называется, втемную.

Нередко судьи по-разному оценивали действия борцов — кто-то засчитывал прием, а кто-то нет. А иногда и просто не успевали увидеть молниеносно выполненный бросок. Бывало немало случаев, когда некоторые «жрецы» борцовской Фемиды, пользуясь несовершенством правил, умышленно судили необъективно.

В общем, на практике мнения судей по определению победителя частенько расходились: например, двое определяли победителем одного спортсмена, а третий — другого. Тогда в судебных протоколах фиксировалась победа с соотношением голосов 2:1. Победитель получал в итоге одно штрафное очко, а побежденный — два. При единогласном мнении судейской тройки в случае победы по очкам победителю тоже давалось одно штрафное очко, а проигравшему — три. Наиболее ценилась и ценится доныне, естественно, чистая победа, или, как еще ее иногда называют, победа «на туше» — когда один борец положит другого на лопатки. Победитель при таком исходе встречи штрафного очка не получает, а потерпевшему поражение записывают в протокол все те же три штрафных очка.

Регламент Олимпиады в Хельсинки предусматривал, что борцы, набравшие пять штрафных очков, выбывают из соревнования. Это означало, что даже единственное поражение почти закрывало спортсмену дорогу к золотой медали. На многих соревнованиях случалось и так: атлеты, проиграв первую схватку и победив по очкам в двух последующих, выбывали из турнира.

3

Однако вернемся в «Мессухалли» на олимпийский турнир борцов вольного стиля. Дворец спорта, вмещавший 8 тысяч зрителей, полон, несмотря на то, что цены на билеты были по тем временам астрономические. В зале стоит ровный гул. Два ковра, уложенные на помосте в центре зала, пока пусты. Но вот судьи вызывают первую пару борцов, и шум мгновенно стихает. По традиции состязания открывают борцы самого легкого веса — «мухачи», чей вес не превышает 52 килограммов. На их плечи ложится огромное бремя ответственности. От их успеха или неудачи во многом зависит настроение, а следовательно, и состояние духа всей команды.

Первым в сборной СССР предстояло стартовать маленькому черноволосому бакинцу Георгию Саядову. Его соперником стал финский борец Сигиран. Публика при его появлении разразилась неистовыми аплодисментами. Борцы долго пританцовывают друг против друга, никак не решаясь начать активные действия. Вот Саядов решительно идет на сближение. Руки его касаются плеч финна, но тот стремительно сбрасывает их вниз. Саядов словно ждал этого: продолжая движение рук вниз, он ныряет в ноги сопернику и, обхватив их, делает мощный рывок вверх, Сигиран, пытаясь спастись, плюхается на живот. Есть первый прием, есть первое очко! Но остается еще немало времени, и надо, не давая сопернику опомниться, наступать и наступать.