Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа - [35]
Раскаты крушения прежнего сельского мира эхом откликнулись и в других сферах культурной жизни страны – живописи, кинематографе. Как и деревенская проза, деревенское кино стало явлением культуры 1960–1980-х гг., обращенным к проблемам современной деревни и порожденным переживаемой ею модернизационной перестройкой.
Читатель/зритель, т. е. тот, кому адресован художественный текст, выступает важной составной частью любого творческого процесса (коммуникации). Без своего читателя деревенская проза не получила бы настолько мощного общественного резонанса. Секрет успеха заключался в том, что произведения деревенщиков были обращены в первую очередь не к крестьянам, а к горожанам – выходцам из деревни в первом-втором поколениях, еще не утратившим свои корни, не порвавшим окончательно с деревенским прошлым. Сельские мигранты и их дети, самая массовая социальная группа в структуре общества 1950–1970-х гг., сформировали общественный запрос и на деревенскую прозу, и на деревенское кино.
Между литературным и кинематографическим вариантами этого художественного направления существует много общего: тематическая заданность, образный строй, нравственно-этические и эстетические особенности произведений. Многие кинематографические тексты прямо опирались на литературные произведения писателей-деревенщиков. Но есть и существенные отличия. Деревенский кинематограф оказался существенно более влиятельным хотя бы потому, что он изначально был ориентирован на более массовую аудиторию. Литература даже в «самой читающей в мире стране» обладала чертами элитарности; кинематограф же был доступен миллионам. Демократический характер зрелища неизбежно влиял на характер трансляции основных идей и образов, использование художественных средств и приемов, учитывающих особенности массового сознания и восприятия.
Важен и другой момент: кино – это результат коллективного творчества, индивидуальное авторское видение здесь – скорее исключение, чем правило. Может быть, именно поэтому творчество писателей-деревенщиков и сам феномен деревенской прозы изучались гораздо более активно, чем деревенское кино. В отличие от литературоведения, в киноведческой литературе исследования данного направления практически отсутствуют. Несмотря на это, на эмпирическом уровне понятие «деревенское кино», использовалось уже в 1970-е гг. Так, в жанровой маркировке кинопродукции широко употреблялись обозначения «деревенская повесть», «деревенский детектив», «деревенская история», «деревенская драма», «деревенская комедия» и проч. Закономерны вопросы: почему их можно отнести к самостоятельному художественному направлению? Какие черты для него характерны? И наконец, какие этапы становления и развития прошло деревенское кино?
В культурологии понятие «художественное направление» определяется как «принципиальная общность художественных явлений, существующая на протяжении длительного времени, характерными особенностями которого являются: творческий метод; система средств выразительности и конструируемых образов; открытость/замкнутость художественного текста; своеобразие стилевых манер»[201]. Учитывая, что все эти параметры выделены и изучены для деревенской прозы, можно попытаться, используя тот же методологический багаж, соотнести их с кинематографом, вычленить из общего потока кинопродукции те картины, которые можно отнести к деревенскому кино, проследить динамику и особенности данного художественного направления.
По общему признанию исследователей, деревенская проза как понятие не имеет единого определения и рассматривается, скорее, как набор некоторых признаков, объединявших творчество писателей-деревенщиков[202]. Принадлежность к направлению определяется по следующим критериям:
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.