Советская поэзия. Том второй - [13]

На дыбу песнь поднимая…

Мне должно с друзьями

в ночном патруле

Шагать по земным,

по зловещим дорогам,

Пока не покончим на всей земле

С коричневым едким смогом!

Лишь после

Задерну я в комнате шторки —

И вдоволь наплачусь над участью Лорки.

1970

«Костер погас…» Перевод В. Корчагина

Костер погас.

Растаял дым кудлатый.

Следы босых ступней в траве примятой,

Как будто первые потоки дождевые,

Вдоль стежки вьются, робкие, кривые,

Еще не ведая, куда пролечь им надо.

А лес вздохнул в преддверье листопада —

И уронил два гаснущих листочка.

И детских тех шажков неровная цепочка

Всего меня внезапно пронизала,

Костер затрепетал — и вспыхнул ало,

Как лепестки в лучах порою ранней,

Как цвет шиповника, — не комнатных гераней.

И душу залило такое вдруг тепло,

Какого смолоду вместить бы не смогло

Ты, мое сердце…

1973

МАРК ЛИСЯНСКИЙ (Род. в 1913 г.)

^{21}

Моя Москва

Я по свету немало хаживал,

Жил в землянках, в окопах, в тайге,

Похоронен был дважды заживо,

Знал разлуку, любил в тоске.

Но Москвою привык я гордиться

И везде повторяю слова:

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

У горячих станков и орудий,

В нескончаемой лютой борьбе

О тебе беспокоятся люди,

Пишут письма друзьям о тебе.

И врагу никогда не добиться,

Чтоб склонилась твоя голова,

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

1941

Слава

Сияло имя Ленина,

Идя в века,

Перешагнув поля,

моря России,

И не было такого уголка,

Где б это имя не произносили.

А он ходил в поношенном пальто,

Жил на пайке,

Трудился дни и ночи,

Детдому слал дрова,

С докладом шел к рабочим

И говорил, что выспится потом.

Он жил у дальних гор,

У безымянных рек

В сердцах людей

Всех стран и поколений.

И кажется, один лишь человек

Не замечал той славы…

Это — Ленин.

1952

Настроение

С чего — не знаю, тем не менее

Светло в глуши моей души.

С утра такое настроение,

Что хоть роман в стихах пиши.

Дождь льет по всем небесным правилам —

Душистый, щедрый, озорной,

Ему земля бока подставила

И не считается со мной.

А я иду, дышу и радуюсь,

И гром и дождь благодарю,

И верю, что жар-птицу — радугу

Поймаю, людям подарю.

В душе такое настроение,

Что нипочем ни гром, ни дождь,

Как будто улицей весеннею

К любимой женщине идешь.

1956

Птицы меня разбудили

Птицы меня разбудили,

Сказали: пора вставать.

Они со мной поступили,

Как поступала мать.

Сначала будить не хотели,

Они пожалели меня

И от окна полетели,

Сквозь сон осторожно звеня.

Они покружились над вишней,

Вернулись опять к окну,

Перекликались неслышно,

На крыльях несли тишину.

Потом тишина раскололась,

И добрые вестники дня

Запели во весь голос…

Матери нет у меня.

1957

«Друг нам дороже брата иногда…»

Друг нам дороже брата иногда.

Да что там иногда!..

Дороже брата.

Об этом хорошо спросить солдата,

Который брал когда-то города.

Наверное, не трудно догадаться,

Что скажет вам в ответ такой солдат.

Брат может другом вдруг не оказаться,

Зато уж друг — он непременно брат.

А нас учили близких всех любить.

Ну как тут быть?

А надо быть солдатом.

Брат настоящим другом должен быть,

Когда он хочет оставаться братом.

В любви и в равнодушии вольны

Мы перед совестью и небесами.

Все дело в том, что братья нам даны,

Друзей себе мы выбираем сами.

1960

«Разве я когда-нибудь уйду…»

Разве я когда-нибудь уйду

От цветущей яблони в саду,

От весны в березовом хмелю,

От людей, которых я люблю,

От стихов, от радуг, от зарниц,

От тебя, от музыки, от птиц,

От моих не выслушанных гроз,

От моих невыплаканных слез…

Разве я когда-нибудь уйду!

1965

Что б ни случилось

Ночь на последнем повороте,

Обозначается рассвет.

Вы на земле еще живете,

Меня уже на свете нет.

Шумят дожди, метут метели,

Преображая лик земной.

Над вами лебеди взлетели,

Точь-в-точь как раньше надо мной.

Я жил, бродяга и невежда,

От добрых дел не в стороне,

В душе моей жила надежда,

Что кто-то вспомнит обо мне.

Вы ждете славы и успеха —

Приходит горе и беда,

А я от всех тревог уехал

И не вернусь к ним никогда.

Нет, я не бегал от работы,

Хлебнул все радости любви.

Ах, мне бы ваши все заботы,

Друзья живущие мои!

Что б ни случилось — жизнь прекрасна.

Согласны?… То-то и оно!

И солнце льется понапрасну

В мое бездонное окно.

1972

СЕРГЕЙ МИХАЛКОВ (Род. в 1913 г.)

^{22}

Лист бумаги

Простой бумаги свежий лист!

Ты бел как мел. Не смят и чист.

Твоей поверхности пока

Ничья не тронула рука.

Чем станешь ты? Когда, какой

Исписан будешь ты рукой?

Кому и что ты принесешь:

Любовь? Разлуку? Правду? Ложь?

Прощеньем ляжешь ты на стол?

Иль обратишься в протокол?

Или сомнет тебя поэт,

Бесплодно встретивший рассвет?

Нет, ждет тебя удел иной!

Однажды карандаш цветной

Пройдется по всему листу,

Его заполнив пустоту.

И синим будет небосвод,

И красным будет пароход,

И черным будет в небе дым,

И солнце будет золотым!

А что у вас?

Кто на лавочке сидел,

Кто на улицу глядел,

Толя пел,

Борис молчал,

Николай ногой качал.

Дело было вечером,

Делать было нечего.

Галка села на заборе,

Кот забрался на чердак.

Тут сказал ребятам Боря

Просто так:

— А у меня в кармане гвоздь.

А у вас?

— А у нас сегодня гость.

А у вас?

— А у нас сегодня кошка

Родила вчера котят.

Котята выросли немножко,

А есть из блюдца не хотят.

— А у нас на кухне газ.

А у вас?

— А у нас водопровод.

Вот.

— А из нашего окна

Площадь Красная видна.

А из вашего окошка

Только улица немножко.

— Мы гуляли по Неглинной,

Заходили на бульвар,