Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.) - [83]

Абрасимов заявил, что ставит формулировку о консультациях и договоренности с правительством ГДР в общей части соглашения в скобки, т. е. заносит ее в число нуждающихся в дальнейшем обсуждении.

Затем послы приступили к обсуждению приложения I. Его преамбула была принята обеими сторонами. После этого Раш предложил начать рассмотрение приложения с пункта 2, а к пункту 1 вернуться после прояснения конкретных мер[681].

Абрасимов внес на обсуждение пункт 2а в следующей редакции: «Для перевозки гражданских грузов по шоссейным, железным дорогам и водным путям между западными секторами Берлина и Федеративной Республикой Германии могут применяться опломбированные перед отправлением средства транспорта… Открытые автомашины, будут досматриваться на предмет установления соответствия накладным грузов, находящихся в этих средствах транспорта»[682]. Внесение этого предложения способствовало достижению согласия по всему кругу вопросов, охваченных в приложении I.

На двадцать восьмом заседании был также согласован в основном возможный текст ноты соответствия трех западных послов советскому послу по вопросам федерального присутствия в западных секторах Берлина. В примечании к документу говорилось, что это сообщение могло бы быть направлено советской стороне и его получение могло бы быть подтверждено ею до подписания четырехстороннего соглашения.

Пункт первый этого документа гласил, что фраза параграфа 2 приложения II четырехстороннего соглашения, в которой говорится, что в западных секторах не будут осуществляться «конституционные или должностные акты, противоречащие положениям параграфа 1», должна истолковываться как запрет на акты «в осуществление непосредственной государственной власти над западными секторами Берлина»[683].

В пункте втором рассматриваемого документа говорилось: «Заседания федерального собрания не будут проводиться, а пленарные сессии бундестага и бундесрата по-прежнему не будут проводиться в западных секторах Берлина. Единичные комитеты бундестага и бундесрата могут собираться в западных секторах в связи с поддержанием и развитием связей между этими секторами и ФРГ. Что касается фракций, их встречи не будут проводиться одновременно (и будут относиться к развитию и поддержанию связей между западными секторами и ФРГ)»[684].

Согласно третьему пункту, орган по связям федерального правительства в западных секторах Берлина включает в себя отделы, которым поручены функции по связям в их соответствующих областях.

Четвертый пункт гласил, что установленные процедуры, касающиеся применимости к западным секторам законодательства ФРГ, останутся без изменений.

В пятом пункте говорилось, что термин «государственные органы» в параграфе 2 приложения II должен пониматься так: федеральный президент, федеральный канцлер, федеральный кабинет, федеральные министры и министерства и отделы этих министерств, бундестаг и бундесрат и все федеральные суды[685].

Создавалось, однако, впечатление, что этот документ следовало бы в первую очередь направить правительству ФРГ, так как в нем приводились параметры, определявшие рамки федерального присутствия в западных секторах.

Двадцать девятое заседание послов состоялось на следующий день, 12 августа 1971 г. Председательствовал на нем П. А. Абрасимов. Открыв заседание, он предложил продолжить обсуждение с пункта 3 заключительного четырехстороннего протокола.

Абрасимов заявил, что было бы целесообразно записать вслед за фразой, согласованной на уровне советников («четырехстороннее соглашение и соглашения и урегулирования, упомянутые в настоящем заключительном четырехстороннем протоколе, действуют вместе»), следующее предложение: «Четырехстороннее соглашение и эти соглашения и урегулирования компетентных немецких властей, заключенные сторонами в осуществление своих прав и компетенций, решают важные вопросы, рассматривавшиеся соответственно на переговорах четырех держав и немецких властей»[686].

Сованьярг высказался за то, чтобы записать в первую фразу вместо «действуют вместе» формулировку «будут действовать вместе». Абрасимов не возражал против этого.

Раш вынес на рассмотрение следующую редакцию пункта 3, предлагая обсудить обе формулировки и выработать на их основе компромиссное решение: «Четырехстороннее соглашение и соглашения и урегулирования, упомянутые в этом заключительном четырехстороннем протоколе, которые являются решением важных вопросов, рассматривавшихся в ходе переговоров между четырьмя правительствами, будут действовать и применяться вместе»[687].

Абрасимов отметил, что выдвинутая Рашем редакция пункта 3 является недостаточно лаконичной и четкой. Он предложил следующий компромиссный вариант: «Четырехстороннее соглашение и соглашения и урегулирования компетентных немецких властей, упомянутые в настоящем протоколе, решают важные вопросы, рассматривавшиеся в ходе соответствующих переговоров, и будут действовать вместе»[688].

Сованьярг заявил, что в этом пункте следует ясно провести две мысли: во-первых, четырехстороннее соглашение и немецкие соглашения и урегулирования составляют единое целое, и во-вторых, именно поэтому они имеют силу вместе. Кроме того, слово «соответствующие» может толковаться так, будто четыре посла занимались одними вопросами, а немцы совсем другими, что не будет соответствовать действительности. Нельзя забывать, продолжал Сованьярг, что западная сторона пошла на очень большую уступку, отказавшись в этом пункте от формулировки «каждое правительство предпримет соответствующие действия с целью позаботиться, чтобы вышеупомянутые урегулирования соблюдались». При этом предложенная тремя послами формулировка не означает, что четырехстороннее соглашение имеет большую ценность, чем немецкие соглашения и урегулирования. Все соглашения «находятся на одном этаже»