Советник юстиции - [3]

Значительную помощь в подготовке национальных кадров сыграл введенный в то время в советских учреждениях республики институт практикантов-казахов. Сотни казахов — рабочих, бедняков, батраков с помощью русских товарищей приобретали знания, опыт, навыки в работе.

В 30-х годах в Казахстане уже функционировала национально-правовая школа, а в 1938 году открылся первый в республике юридический институт, готовивший высококвалифицированных юристов.

Специфика и сложность прокурорской и следственной работы в Казахстане в начальный период была обусловлена особенностями быта коренного населения, обостренностью классовой борьбы баев и кулаков против Советской власти, их заметным остаточным влиянием на местное население. В крупнейших губерниях республики действовали подпольные группы эсеров, недобитые алаш-ордынцы и остатки белогвардейского воинства. Например, в 1923 году следователь Усть-Каменогорского городского прокурорского участка привлек к уголовной ответственности группу лиц, подстрекаемых баем Датеяровым, которые пытались дезорганизовать работу волостного съезда. Датеяров был строго осужден.

Для молодых и начинающих работников органов прокуратуры в тот период многое еще оставалось неясным в тонких хитросплетениях невидимой классовой борьбы, им не хватало опыта и знаний, но у них было главное — вера в Советскую власть, в торжество социалистических идеалов. Работники советской прокуратуры не щадили ни жизни, ни здоровья для упрочения социалистической законности на местах.

И потому положительная оценка деятельности прокуратуры правительством Казахстана в 1922—1923 годах была вполне заслуженной. Прокуроры и их помощники только в 1923 году участвовали более чем в 1300 заседаниях исполкомов и других государственных органов, за полгода внесли в губернские и уездные исполкомы 69 представлений об отмене или изменении постановлений. Они рассмотрели за год около четырех тысяч жалоб и заявлений. Лишь за первое полугодие 1923 года ими принесено 268 протестов и представлений на приговоры судов. Это была колоссальная по тем временам работа, которая способствовала дальнейшему укреплению законности и правопорядка в республике. Прокуратура остро реагировала на факты проявления местничества, на разнообразные нарушения законов: необоснованное административное выселение, неправильное проведение муниципализации строений, злоупотребления при взимании сельхозналога, кабальные условия частных договоров в период неурожая и голода.

Наркомат юстиции и прокуратура республики активно участвуют в разработке и принятии новых декретов и инструкций по их применению. Так, в январе 1921 года КирЦИК и Совет Народных Комиссаров республики единодушно одобряют инструкцию Народного комиссариата юстиции по применению декрета об отмене калыма у казахов. За этот вид преступления декретом предусматривалось два наказания: конфискация скота и прочего калымного имущества, лишение свободы для всех признанных виновными в уплате и принятии калыма.

Начальный период становления советской прокуратуры в Казахстане характеризовался еще значительным наличием пережитков родового быта. В январе того же 1921 года Совнарком Казахской АССР принимает декреты об отмене куна[4], о наказуемости многоженства, а в ноябре — декрет об ответственности за принуждение женщины к супружеству. Многоженство каралось лишением свободы сроком до пяти лет.

Об усилении борьбы с остатками феодально-байских нравов свидетельствует и такой, например, документ, как специальный циркуляр Народного комиссариата юстиции и прокурора республики от 1 января 1925 года, где, в частности, говорилось:

«Преступления... о куне, калыме, барымте[5], принуждение женщин к выходу замуж, двоеженство и многоженство предусматриваются 228, 229, 230, 231 и 232 ст. ст. УК, глава IX.

Придавая проведению борьбы с бытовыми преступлениями большое общественно-политическое значение, следует дела этого рода решать в самом срочном порядке, без всякого промедления, чтобы оттенить быстроту репрессии за содеянное, оказывая тем самым усиленное воздействие на психику масс»[6].

В настоящее время такие преступления практически изжиты, поэтому и нет в новом кодексе статей, предусматривающих ответственность за преступления, связанные с пережитками родового быта. Безусловно, в первую очередь этому способствовали быстрый подъем экономики и культуры республики, политико-массовая работа Коммунистической партии, общий рост сознательности трудящихся.

Особое значение придавалось защите интересов трудового народа. Для наглядного сравнения можно привести такой факт: только за 1 месяц 1927 года органами прокуратуры было привлечено к уголовной ответственности 279 скотокрадов! Этот вид бытового преступления отражался прежде всего на бедноте, и именно ее органы прокуратуры и суда защищали.

Как раньше, так и теперь, органы прокуратуры всегда и во всем в своей деятельности опираются на активную поддержку населения. И в те далекие годы, когда всенародно судили скотокрадов или других злостных нарушителей советских законов, на территории республики активно действовал институт общественных обвинителей, которые обычно выдвигались на рабочих и аульных собраниях. Только в 1926 году в Казахстане насчитывалось 922 общественных обвинителя, из них 344 — представители сел и аулов. Среди активистов было 15 % казахов, 6,9 % женщин. Общественные обвинители приняли за год участие в рассмотрении 3438 дел.