Совесть. Происхождение нравственной интуиции - [15]

Кстати о калориях… Интересно, что у некоторых биологических видов роженица съедает не только плаценту (послед), но и всех увечных или неполноценных новорожденных. Такое поведение наблюдается у самых разных животных, включая черных медведей, грызунов и приматов. И как бы ни ужасал нас подобный каннибализм, это щедрый источник белка, дающий матери необходимую норму калорий, избавляющий ее на какое-то время от необходимости искать пропитание и обеспечивающий более жирным молоком тех детенышей, которые имеют шансы благополучно вырасти[41]. Почему у людей матери не съедают плаценту, неизвестно[42].

Биоэнергетическими ограничениями объясняются и другие перемены в образе жизни млекопитающих и птиц. Поскольку млекопитающему приходится есть намного больше, чем рептилии аналогичного размера, один участок суши способен прокормить меньше млекопитающих. Если десятку ящериц вполне хватит питания на крошечном пятачке, то белкам и тем более рысям на подобном участке его будет явно недостаточно. Из этого следует, что эволюция не может поддерживать прокорм более крупного мозга, если для этого нет подходящих условий, а значит, число детенышей в помете сокращается. Соответственно успешное эволюционное приспособление состоит в том, чтобы производить на свет меньше детенышей, а не больше, и вкладывать в них все ресурсы, пока они не достигнут самостоятельности. На человеческий взгляд, даже восемь крысят в приплоде — это много, однако это ничто по сравнению с выводком у садовых ужей, который может насчитывать от 50 до 90 особей.

Ограничения в калориях возникают по другим причинам. В процессе эволюции в мозге млекопитающих закладывалась типичная для большинства млекопитающих программа, побуждающая мать защищать детенышей — иногда яростно и отчаянно. У некоторых видов, например у степных полевок или волков, на защиту детенышей кидается и отец. Борьба с хищниками — занятие изнурительное и требует много энергии. Дело в том, что к тому моменту, когда детеныши подрастают достаточно, чтобы стать лакомой добычей в глазах хищника, мать успевает потратить на них уйму сил и энергии. Для видов, у которых после долгой беременности рождается всего один или двое детенышей, каждый из них — серьезное вложение. Поэтому, по большому счету, эволюция благоволила матерям, запрограммированным самоотверженно защищать потомство и вовремя понять, когда битва проиграна и пора спасаться самой, чтобы затем начать все сначала (иногда понять это не так-то просто)[43].

Увеличение размеров мозга относительно размеров тела повышает интеллект, однако у видов, обладающих крупным мозгом, снижается плодовитость, то есть у таких животных, как шимпанзе или человек, временной промежуток между появлениями приплода длиннее, чем у крыс и мышей. Грубо говоря, чем больше нейронов в мозге, тем больше период от рождения до зрелости. Более долгий этап созревания объясняется главным образом энергетическими потребностями «великого обучения» — значительно возросшее число изначально незрелых нейронов предполагает не менее значительное увеличение потребности в калориях. У крысы по сравнению с человеком и шимпанзе мозг крошечный. Крысята 22–24 дней от роду уже могут покинуть гнездо, а к 65–70 дням они достигают половой зрелости. У шимпанзе же детеныш питается материнским молоком до пятилетнего возраста и остается с матерью примерно до десятилетнего, а первые роды у самок случаются лет в тринадцать-четырнадцать.

Тем не менее ограничения воспроизводства можно немного смягчить. Как? Обеспечив матери помощь. Допустим, кто-то другой, например брачный партнер, будет доставлять матери еду, следить за детенышами или охранять гнездо, пока мать добывает корм. Биологи называют такую деятельность «энергетическими субсидиями». Таким образом, самка при тех же самых размерах мозга может рожать чаще[44]. Человеческие матери, которым удается получать щедрые энергетические субсидии, могут рожать каждые два или три года, то есть чаще, чем их дальние родственницы шимпанзе, обладающие менее крупным мозгом.

Энергетическое субсидирование матерей типично для тех видов, где родители выращивают потомство в паре, — для человека, обезьян мармозеток и степных полевок[45]. У этих видов отец, а иногда и старшие братья и сестры помогают матери, хотя бы просто забирая у нее детеныша на то время, пока она кормится, как принято у обезьян под названием прыгуны. Коллективный присмотр за детенышами, когда самки помогают друг другу, наблюдается у некоторых видов капуцинов, у бабуинов и мышиных лемуров, а также у человека. Выкармливание детенышей друг друга в общем гнезде практикуется у домовых мышей, совершенно не обязательно состоящих при этом в родстве[46]. В стаде самки шимпанзе часто образуют пары, в которых товарки помогают друг другу заботиться о детенышах[47], но более пристальный анализ показывает, что энергетического субсидирования в таком объеме недостаточно для увеличения размера мозга или повышения плодовитости[48].

Как свидетельствует палеонтологическая летопись, первый миллион лет или около того после появления млекопитающих изобиловал эволюционными экспериментами. Многие виды вымерли — по разным, видимо, причинам. Возможно, выводки были слишком многочисленными, а может, мозг получался чересчур большим относительно сердца и легких, или какой-то из тысяч недостатков оказывался в сложившихся экологических условиях роковым для данного вида. Однако, несмотря на вымирание отдельных видов, в целом млекопитающие и птицы более чем оправдали себя как эволюционное новшество. В данный момент нам известно около 5400 видов млекопитающих и около 18 000 видов птиц. Разнообразие способов организации социальной жизни у многочисленных видов напоминает нам о том, что условия среды обитания формируют то, чему благоприятствует эволюция.